«Это выглядит пугающим». Цензура, культ личности и тотальный контроль: как живут в самой закрытой стране мира?

Северная Корея — одно из самых закрытых обществ современного мира. С 1945 года ею правят члены одной семьи. Она находится под тотальным контролем правящего режима. Границы закрыты, выехать из страны без особого разрешения нельзя. Наконец, все граждане должны демонстрировать любовь и верность правящему семейству, иначе их ждет заключение или даже смертная казнь. И вся эта система была создана основателем Северной Кореи Ким Ир Сеном. Как ему удалось построить один из самых стабильных диктаторских режимов нашей эпохи? Почему миллионы людей до сих пор почитают его почти как бога? Ответы на эти и другие вопросы дает в книге «Ким Ир Сен: Вождь по воле случая» историк-кореевед Федор Тертицкий. «Лента.ру» с разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» публикует отрывок.

Страна вождя

<...>

В 1967 году Ким Ир Сен начал создавать в стране по-настоящему тоталитарный режим. У нового порядка было свое название: «система единомыслия». Это словосочетание выглядит довольно пугающим, и не зря. Система единомыслия предписывала, что отныне идеи Ким Ир Сена будут управлять каждым аспектом жизни в стране, что любые дискуссии в отношении их и даже простое выражение мнения, не подкрепленного мнением вождя, будет недопустимо. По сути, ее создание было провозглашением нового, полностью тоталитарного строя. Ким Ир Сен упомянул систему единомыслия в марте 1967 года, сказав, что все процессы, которые разворачивались в стране с 1956 года, привели к ее созданию.

<...>

Еще в 1965 году ранняя версия культа была апробирована в Ассоциации северокорейских граждан в Японии, которая стала славить вождя с беспрецедентной доселе интенсивностью. В 1967 году эта новая версия культа добралась и до самой Северной Кореи.

Прежде всего, имя Ким Ир Сена стало в КНДР священным. В 1974 году всем тезкам вождя было приказано сменить имя. При любом упоминании в письме или в печати слова «Ким Ир Сен» следовало обязательно выделять особым шрифтом — обычно жирным или большим по размеру, чем остальной текст. Например, название главного северокорейского университета теперь записывалось только как «Университет имени Ким Ир Сена», а ни в коем случае не как «Университет имени Ким Ир Сена». Если человеку требовалось вычеркнуть предложение, содержащее имя вождя, то само имя вычеркивать было нельзя. Вместо этого его следовало поместить в рамку с закорючкой рядом, которая показывала, что имя было написано по ошибке.

Пхеньян изменил даже корейскую грамматику под нужды культа — предложения следовало записывать так, чтобы вождь оказывался в них в доминирующей позиции. В результате в прессе стали появляться сообщения наподобие такого: «О Великого Вождя товарища Ким Ир Сена бессмертных классических работах газеты, журналы и СМИ разных стран сообщили».

Наконец, это повлияло и на преподавание в школах КНДР китайских иероглифов. В Южной Корее обычно первыми иероглифами, которые узнавали школьники, были самые простые: «один» (一), «два» (二) и «три» (三). В Северной Корее преподавание начиналось с иероглифов «золото» (金), «солнце» (日) и «становиться» (成), что легко объяснимо, ведь вместе эти три символа как раз и составляли имя Ким Ир Сена (金日成).

Следующим аспектом культа была титулатура вождя. Титулов у Ким Ир Сена было множество, и их следовало обязательно использовать при упоминаниях о нем. Самым частоупотребимым из них был «Великий Вождь» или, как писали в 1970-х годах, «Великий Вождь революции». Вторым по популярности был «Уважаемый и любимый Вождь». Конечно, в северокорейских текстах можно было встретить и множество других — «Великий Маршал», «несравненно гениальный человек», «Солнце нации».

Самым длинным и пафосным из когда-либо употребленных в северокорейской печати титулов Кима был следующий:

В большинстве ситуаций имя Ким Ир Сена нельзя было упоминать просто так, без титула. Одним из редких исключений были названия собраний его сочинений — в духе советской традиции они назывались просто «Избранные работы Ким Ир Сена» или «Полное собрание сочинений Ким Ир Сена». В остальных случаях имя вождя практически неразрывно связано с титулатурой, что отражают даже энциклопедии и справочники, издаваемые в КНДР.

Например, в Большой корейской энциклопедии биография Ким Ир Сена стояла самой первой статьей, вне алфавитного порядка, а статьи об остальных вещах, связанных с вождем, начинались не на букву «к» — первую в слове «Ким», а на букву «ви» — первую в слове «видэхан» («великий»), ведь каждая статья о Ким Ир Сене должна содержать в названии титул «Великий Вождь».

День рождения Ким Ир Сена, 15 апреля, занял центральное место в календаре КНДР. В этот день людям выдавали особые подарки от государства — от наборов сладостей до дорогой бытовой техники, например, холодильника или телевизора. В армии присвоение высших офицерских званий обычно проводилось как раз перед 15 апреля, чтобы этот день стал и личным праздником для повышенных в звании.

То, что Ким Ир Сен родился в 1912 году, привело к полному исчезновению из северокорейской культуры традиционного китайского календаря с животными. Причина проста — 1912 год был годом Крысы.

В КНДР развернулось потоковое производство портретов Ким Ир Сена. Каждому из них немедленно присваивался статус сакрального объекта. Рисовать их имели право только портретисты со специальным статусом — «художники Номера Один». Эти портреты надлежало вывешивать в каждом доме или квартире на особую стену, на которой запрещалось размещать что-либо еще. Жилыми помещениями дело не ограничивалось — портреты вывешивались в рабочих кабинетах, на заводах, в вагонах открытого в 1970-х годах пхеньянского метро, на улицах — везде, где только можно. Когда школьники получали завтрак, когда пациент выписывался из больницы после завершения курса лечения, когда избиратель опускал бюллетень в урну и во многих других случаях человек должен был поклониться портрету и поблагодарить Маршала-Отца за его доброту и заботу.

Даже воры в Северной Корее не рисковали красть эти портреты — преступники прекрасно понимали, что в случае поимки за такое их неминуемо ждет смертная казнь.

Говоря о портретах, стоит заметить, что здесь пропаганда Северной Кореи столкнулась с проблемой, связанной с внешним видом вождя. У Ким Ир Сена образовался большой жировик на затылке. Он был у него еще в 1940-х годах, но с течением времени продолжал расти. По всей видимости, тут сыграла роль генетика — у внука Ким Ир Сена Ким Чен Ына имелся такой же жировик, но его удалили на ранней стадии. Опухоль не представляла угрозы для здоровья вождя и, судя по всему, не причиняла ему видимого дискомфорта, но выглядела неэстетично. Поэтому на портретах ее, конечно, не было, фотографировать вождя полагалось слева, чтобы жировик не был заметен, а когда избежать этого было нельзя, то фотографии ретушировали перед публикацией, удаляя с них опухоль.

Единственный законный способ избавиться от такой газеты — это ее сжечь. В принципе, в этом нет чего-то особенно северокорейского — идея о том, что выбрасывать священный объект нельзя, а сжигать можно, присутствует во многих культурах.

Не обошел культ и валюту. На самой крупной банкноте северокорейской воны выпуска 1979 года был изображен «гений революции, Солнце нации, легендарный герой, Великий Вождь товарищ Ким Ир Сен»: эта надпись была помещена сразу под портретом.

Еще одним аспектом культа было сооружение статуй вождя. Первые статуи Ким Ир Сена появились в Северной Корее довольно давно, еще при советской администрации. После установления системы единомыслия в стране появились десятки новых статуй, и это если считать только самые главные. Каждая из статуй становилась объектом поклонения — от местных жителей требовалось регулярно кланяться ей и носить к ней цветы.

Как помнят читатели, еще с конца 1950-х годов Ким Ир Сен увлекался «руководством на местах», и теперь к посещению вождем чего бы то ни было стали относиться как к судьбоносному, историческому событию. Все реплики Ким Ир Сена, высказанные им во время визита, включая самые незначительные, записывались на бумагу. На их основе потом вырабатывался план действий по исполнению указаний вождя, который вывешивался на стену и становился основным документом, определявшим работу посещенного Ким Ир Сеном объекта. На парадную дверь прикреплялась табличка с надписью, что такого-то числа такого-то месяца такого-то года Великий Вождь осуществил здесь «руководство на месте».

Если августейший визит был уже не первым, табличку обновляли. Если вождь «руководил» несекретным объектом, то о его визите вскоре сообщали центральные и местные газеты на своих первых полосах. Не только само посещение Ким Ир Сеном объекта, но и годовщины визитов считались особыми памятными датами, в которые проводились идеологические собрания, а их участники готовили отчеты о процессе выполнения указаний вождя. Кроме того, прессе было дано указание вообще не сообщать о визитах других чиновников на места — освещаться должны были только посещения, совершенные Вождем-Отцом.

Все предметы, к которым прикасался вождь, становились священными. Если Ким Ир Сен садился на стул или скамейку, то впоследствии стул или скамейка помещались под охрану государства и сидеть на них уже никому не дозволялось. Схожая судьба ожидала и ручки, которыми вождь подписывал документы. Для таких предметов были подготовлены специальные бомбоубежища под названием «комнаты почтения», в которые полагалось сносить статуи, портреты, таблички и другие объекты культа в случае войны или чрезвычайной ситуации. В последующие годы Центральная военная комиссия ТПК выпустила официальную инструкцию, в которой прямым текстом говорилось, что в случае войны первым делом нужно не эвакуировать гражданское население, а спасать предметы культа, перенося их в «комнаты почтения».

Сложно найти такую сферу жизни в КНДР эпохи системы единомыслия, в которой не проявлялся бы культ Ким Ир Сена. В любой научной статье обязательно должна быть цитата из работы вождя, даже если статья написана, например, о математике, к которой Ким никакого отношения не имел. Все спортсмены КНДР должны были всегда помнить о том, что их победы достигаются исключительно благодаря мудрому руководству Маршала-Отца, и благодарить его, когда они занимают призовое место. Актерам, которые хотя бы раз в жизни сыграли Ким Ир Сена, было пожизненно запрещено играть любую другую роль.

Кроме того, такой актер не мог рассчитывать на то, что его упомянут в титрах — его имя будет оттуда вычеркнуто, потому что разве может простой смертный быть упомянутым рядом с именем вождя? Поэтому имена этих актеров парадоксальным образом остаются неизвестными. По некоторым сведениям, одного из них звали Кан Док, но пока что проверить это не представляется возможным.

Практически все граждане КНДР несколько раз в неделю участвовали в идеологических собраниях, главной темой которых было прославление Великого Вождя. Не принимать участия в них могли только дети, старики и заключенные.

Вообще тема величия Ким Ир Сена стала главной во всех публикациях в КНДР с огромным отрывом от остальных. 20 марта 1972 года Северная Корея учредила орден Ким Ир Сена, который стал высшей наградой в стране — выше, чем даже звание Героя КНДР. Построенная после войны центральная площадь Пхеньяна носила имя Ким Ир Сена еще со времен своего открытия.

Не стоит забывать и об экономическом аспекте культа. Его поддержание — занятие довольно дорогое, особенно для такой бедной страны, как Северная Корея. Производство и уход за статуями, портретами и другими объектами, созданными во славу вождя, стоят денег. Время, которое северокорейцы тратят на идеологические собрания, — это время, вычтенное из рабочего дня или часов отдыха.

В итоге культ не просто отражал растущее эго вождя, но и стал основой и центральной частью всей жизни в КНДР. За десятилетия после 1967 года культ Ким Ир Сена поглотил и подчинил себе северокорейскую экономику, повседневную жизнь, культуру, образование, историческую науку и даже некоторые аспекты военной службы. Если поставить перед собой задачу описать КНДР одним предложением, то самым точным было бы, наверное, «страна культа Ким Ир Сена».