В ходе стремительного наступления англо-американских войск к апрелю 1945 года немецкая оборона на Западе рухнула, у союзников появился серьезный шанс опередить Красную армию и первыми войти в Берлин. В интервью «Ленте.ру» военный историк, кандидат исторических наук Алексей Исаев рассказал, как действия маршала Георгия Жукова помешали планам союзников и почему Берлинская наступательная операция РККА началась значительно раньше, чем планировалась.
1 апреля 1945 года в Ставке Верховного главнокомандования в Москве состоялось срочное совещание с участием командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтов маршалов Георгия Жукова и Ивана Конева, на котором Сталин ознакомил их с планами англо-американского командования взять Берлин раньше Красной армии — силами группировки под руководством британского фельдмаршала Бернарда Монтгомери.
К тому времени союзники, переправившись через Рейн, с легкостью прорвали германскую оборону и окружили в районе Рура соединения группы армий «В» генерал-фельдмаршала Вальтера Моделя, численностью около 325 тысяч солдат и офицеров. Большинство из окруженных через некоторое время попали в плен, а сам Модель, фанатичный нацист, покончил с собой.
Черчилль требовал наступать на Берлин
Активным лоббистом идеи наступления на Берлин выступал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, который заявил главнокомандующему объединенными силами союзников в Европе американскому генералу Дуайту Эйзенхауэру:
Мой дорогой генерал, немец разбит, мы его доконали, с ним покончено!
Черчилль требовал немедленного наступления на Берлин — несмотря на достигнутую договоренность о том, что американская и британская зоны оккупации Германии будут располагаться в 320 километрах западнее германской столицы.
Уинстон Черчилль во время выступления, 1945 год
Британский премьер писал американскому командованию: «Я считаю чрезвычайно важным, чтобы мы встретились с русскими как можно дальше на Востоке».
Эйзенхауэр в своих мемуарах вспоминал о тогдашней позиции Черчилля:
Его упорное настаивание на использовании всех наших сил и средств в надежде опередить появление русских в Берлине, должно быть, основывалось на убеждении, что позднее западные союзники извлекут из этого обстоятельства огромные преимущества и смогут воздействовать на последующие события
На совещании в Кремле Сталин задал своим полководцам вопрос: «Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?», получив ответ, что столицу Третьего рейха будет брать, конечно, Красная армия.
Исаев отметил, что шансы у союзников взять Берлин раньше советских войск были: в результате Рурского окружения Западный фронт немцев рухнул и американо-британские войска двигались на восток Германии практически в пустоте.
На стороне союзников был и такой фактор, как соответствующие умонастроения в высшем германском командном составе, которые выразил командующий 9-й немецкой армии генерал Теодор Буссе: «Мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки»
При этом сопротивление немецких частей Красной армии по-прежнему было ожесточенным.
Стремительный прорыв Жукова
Историк подчеркнул, что главным фактором, повлиявшим на то, кто будет брать Берлин — советские или американо-британские войска — стало решение Жукова быстро двигаться к восточным границам довоенной Германии, а также стремительный прорыв 1-м Белорусским фронтом семи мощных немецких укреплений, подступы к которым преграждались глубокими противотанковыми рвами, сплошными минными полями и проволочными заграждениями.
Полоса обороны на восточной границе Третьего рейха была примерно такой же, как линия Зигфрида на западной границе, у которой осенью 1944 года надолго застряли союзники. Красная армия, имея плацдармы на Одере, могла рассчитывать войти в Берлин первой
Исаев рассказал, что, если бы немцы успели занять оборону у своей границы, по оценкам Жукова, на ее преодоление потребовалось бы три месяца — до мая 1945 года.
Историк отметил, что изначально Жуков планировал начать наступление на Берлин не ранее 25 апреля, после того, как войска 1-го Белорусского фронта расширят плацдарм в районе города Франкфурт-на-Одере. После этого предполагалось начать операцию ударом по вражеской обороне с Кюстринского плацдарма (план А), либо со вновь захваченного плацдарма (план Б).
Генерал Теодор Буссе (крайний справа) на встрече немецких военачальников с Адольфом Гитлером
Фото: Bundesarchiv / Wikimedia
Однако обвал германского Западного фронта заставил советское высшее военное командование перенести сроки начала Берлинской наступательной операции на 16 апреля 1945 года.
В итоге Эйзенхауэр пришел к выводу, что Жуков, который находился от Берлина на значительно ближнем расстоянии, чем союзные войска, все равно опередит американцев и англичан. Американский генерал посчитал, что наступать через Эльбу на Берлин нецелесообразно еще и по другой причине: «Это привело бы к практическому отключению войск от боевых действий на всех остальных участках фронта».
Командующий 1-й армией США генерал Омар Брэдли констатировал:
По словам Эйзенхауэра, премьер-министр был «крайне разочарован и обеспокоен» тем, что главное командование союзников отказалось усилить Монтгомери американскими войсками и бросить его на Берлин в отчаянной попытке опередить русских и раньше их овладеть столицей Германии
В итоге союзники появились в Берлине уже после того, как с нацистским режимом Адольфа Гитлера было покончено.