Разбирательство вокруг аферы с квартирой певицы Ларисы Долиной стало одним из самых резонансных судебных дел в уходящем году. Но на днях Верховный суд поставил точку в этом скандальном деле, оставив право собственности за покупательницей Полиной Лурье. Это решение дает надежду десяткам, а может и сотням таких же добросовестных покупателей, которые попались на «схему Долиной», потеряв куда больше чем квартира и деньги. Пример тому — семья Мажевских, которая еще в 2013 году купила квартиру в Москве, оформив ипотеку и продав прежнее жилье. Но спустя десять лет неожиданно объявился наследник прежней хозяйки, который предъявил права на квартиру, а Люблинский суд Москвы занял его сторону. Теперь многодетная семья скорее всего останется без жилья, московской регистрации и всех социальных льгот, а троих детей родителям и вовсе предложили сдать в детдом. Подробности истории, которая по степени драматизма ничуть не уступает нашумевшему «делу Долиной», выясняла корреспондент «Ленты.ру» Олеся Мицкевич.
Сергей Мажевский (глава семьи): Я родом из Оренбургской области, моя жена Ирина — из Иркутской. Мы познакомились в Москве в 2008 году и совсем скоро съехались. Через несколько лет у нас родилась старшая дочь Ксения (сейчас ей 14 лет). Тогда-то мы и задумались о покупке собственной квартиры.
На тот момент у нас было накоплено около миллиона рублей, остальную сумму решили брать в ипотеку. Банк одобрил кредит на семь миллионов рублей и дал контакт аккредитованного риелтора по фамилии Князева. Мы втроем стали искать жилье — квартиру в пределах шести миллионов рублей, что соответствовало ежемесячному платежу в 50 тысяч рублей.
Все квартиры этой стоимости требовали ремонта, но это был максимум, который мы могли тогда потянуть. На тот момент мы с женой уже три года снимали квартиру в Печатниках [район на юго-востоке Москвы — прим. «Ленты.ру»] и хорошо знали эти места.
Наша дочь была прикреплена к местной поликлинике и стояла на очереди в местный детский сад, а ее няня жила буквально в соседнем доме
Искать жилье именно там было для нас логично. К слову, без няни нам было не обойтись: моей зарплаты на ипотеку и содержание семьи не хватало, поэтому супруге пришлось тоже выйти на работу.
Вскоре на сайте с объявлениями мы нашли квартиру на улице Кухмистерова, которая полностью нас устроила. На просмотр мы записались в тот же день. В самой квартире нас встретили иностранцы, которые арендовали ее. Жилье, конечно, было «убитым», но нам все равно приглянулось.
Улица Кухмистерова в столичном районе Печатники
Фото: сервис «Яндекс.Карты»
После просмотра мы позвонили риелтору — и та начала подготовку документов. Она проверила «чистоту» жилья и ничего подозрительного не обнаружила. Единственное — квартира была в собственности хозяйки, Светланы Гаращук, менее года, но мало ли, зачем продавцу могли понадобиться деньги.
На всякий случай риелтор проверила и предыдущего продавца — некую Галину Белоусову
Так мы узнали, что на той, первой сделке она присутствовала лично, а квартира на Кухмистерова, которую мы собирались купить, была у нее не единственной. При этом квартиру проверял не только риелтор, но и банк.
Гаращук даже приезжала в банковский офис и под камерами подписывала гору документов: для меня тогда это было железным аргументом, что все хорошо. Да и квартира продавалась не по заниженной стоимости, а по рыночной цене — мы отдали за нее почти шесть миллионов рублей.
Район Печатники (Москва)
Сама сделка прошла 3 апреля 2013 года. После подписания договора мы с Гаращук поехали в нашу будущую квартиру. Там продавец написала расписку о получении денег и подписала с нами акт приема-передачи. Светлана была в квартире вместе с дочерью и вообще не вызвала у нас никаких подозрений.
Через год мы с женой рефинансировали ипотеку в другом банке, еще через несколько лет — вложили в нее средства материнского капитала, а в 2019 году продали нашу недвижимость на исторической родине и полностью погасили долг. Мы были очень рады, что живем в собственной квартире, а когда родился третий ребенок, даже задумались о расширении жилплощади.
«В нашу дверь постучали»
В один осенних из дней 2022 года мы с женой собирались на работу и собирали в школу детей — вспоминает Сергей Мажевский. — Вдруг в нашу дверь постучали — пришли оперативники. Они попросили нас как можно скорее явиться в следственные органы, а на уточняющие вопросы коротко сообщили о каких-то проблемах с покупкой квартиры.
Я, конечно, удивился — со сделки прошло почти десять лет. Но в следственном отделе нам пояснили, что дело не в нашей сделке, а в предыдущей, где выявили факт мошенничества.
Следователь пояснил: бывшая собственница — та самая Галина Белоусова — считается пропавшей без вести
Ее квартиру в 2012 году Светлане Гаращук продала «актриса», которая притворилась Белоусовой. Как выяснилось, в 2013 году, когда уже мы заключали сделку, дядя Белоусовой — ее наследник — обращался в полицию. Заявление о пропаже племянницы у него не приняли — мол, он не являлся близким родственником, — но на этом мужчина не остановился.
По мере приближения срока признания Галины умершей ее дядя стал обращаться в различные государственные органы, чтобы проверить, сама ли Галина продала свои столичные квартиры.
Фото: Марина Молдавская / Коммерсантъ
В итоге была проведена почерковедческая экспертиза — она показала, что подписи в двух договорах ставила не собственница жилья. За Белоусову выдала себя девушка, совершенно не похожая на нее.
Эта «актриса» везде предоставила поддельный паспорт и подписала документы от имени хозяйки. Впоследствии выяснилось, что она любовница главаря банды, которая прибрала к рукам обе квартиры Галины — на улицах Кухмистерова и Вешняковской.
Сделать это было несложно, поскольку сама Белоусова вела разгульный образ жизни
В банде, как оказалось, состояла и наша продавец Гаращук — ей предъявили официальное обвинение, но свою вину она так и не признала. 18 марта 2024 года Черемушкинский районный суд Москвы приговорил Гаращук и четверых ее подельников к срокам от 2,5 года до 3 лет условно. Главарь банды получил 3,5 года в колонии общего режима.
На время следствия и суда нашу квартиру арестовали. Мы старались ездить на все суды банды — и нас предупреждали: сейчас мошенников посадят и дядя, как наследник Белоусовой, подаст к нам иск, чтобы выселить из жилья. На тот момент я категорически не хотел в это верить, как оказалось, зря.
«При потере регистрации у нас заберут все»
В мае 2025 года Люблинский районный суд Москвы встал на сторону наследника предыдущей хозяйки — признал нашу сделку недействительной и постановил освободить наше единственное жилье в течение 30 дней, — продолжает Сергей Мажевский. — При этом нас признали добросовестными приобретателями по статье 302 ГК РФ, но по ней же у нас и забирают квартиру.
В случае с семьей Мажевских суд применил своего рода одностороннюю реституцию — признал сделки по продаже квартиры недействительными и постановил вернуть жилье наследнику Галины Белоусовой, ничего не сказав про деньги, уплаченные Мажевскими. Последним остается лишь идти и судиться с продавцом — Светланой Гаращук с условным сроком за мошенничество. При этом перспективы такой тяжбы весьма туманны.
Примерно в таком же положении оказалась и Полина Лурье — покупательница квартиры Ларисы Долиной. Суд все по тому же принципу односторонней реституции обязал Лурье вернуть квартиру Долиной, ничего не сказав про деньги, которые добросовестной покупательнице пришлось бы взыскивать самой — то ли с мошенников, обманувших певицу, то ли с самой певицы. Это судебное решение возмутило множество россиян, превратив «дело Долиной» в одну из самых обсуждаемых тем года — и вывело его на уровень Верховного суда страны.
В этой статье 302 прямо указано, что собственник имеет право забрать жилье, если оно было продано не по его воле. А в нашем случае собственника нет — есть лишь наследник. С решением Люблинского суда мы не согласились и подали апелляцию в Мосгорсуд. Заседание назначено на 18 декабря — посмотрим, что там будет.
Если суд не встанет на нашу сторону, мы пойдем и в кассацию, и дальше. Но в таком случае выехать из квартиры нам все-таки придется, так как 30-дневный срок на выселение начнет свой отсчет. И мы не знаем, где в таком случае жить и куда везти нажитое имущество.
Люблинский районный суд в Москве
Фото: Александр Казаков / Коммерсантъ
Получается, что у нас и дети в ущемленном положении. Мы выделили им доли в квартире [при направлении материнского капитала на покупку жилья необходимо выделить доли детям], а сейчас их права нарушаются.
Что нам делать с регистрацией, тоже не знаю. В случае потери регистрации нас лишат всех мер социальной поддержки, которыми мы пользуемся как многодетная семья — молочную кухню, школы, детский садик, поликлиники.
Да и в столице нам находиться больше 90 дней без какой-либо прописки нельзя
Моя супруга по этой ситуации ходила проконсультироваться в опеку, а их юрист, смотря жене в глаза, сказал: «Ну, не переживайте, мы ваших деток на время разместим в детском доме». Своими словами он добился лишь того, что мы больше туда не ходили и ничего им не писали.
«Это какой-то замкнутый круг»
Что сейчас делать, я не знаю, — разводит руками глава семьи. — Мы со своей бедой пишем во все министерства. Нам оттуда отвечают, что получить жилье от Москвы мы не можем, так как не признаны малоимущими. А когда мы потеряем квартиру и станем малоимущими, у нас уже не будет регистрации — какой-то замкнутый круг.
Кстати, Люблинская прокуратура тоже на нашей стороне и всячески нам помогает, предлагая разные варианты. Но варианта оставить квартиру у нас как будто бы нет — если только в статью 302 ГК РФ не внесут изменения, что наследник не может истребовать имущество у добросовестного приобретателя. Это бы нас спасло.
Судебный пристав (в центре) во время выселения жителей
Фото: Александр Казаков / Коммерсантъ
В конце ноября мы были на круглом столе в Госдуме как раз по этому вопросу. Там были законотворцы, в том числе представитель Верховного суда. На основании этой встречи поправки в статью 302 могут быть вынесены на обсуждение, но их принятие может занять годы.
Адвокат Сергей Лукин: Я считаю решение суда неправильным. Он посчитал, что сроки исковой данности нужно считать для наследника — на самом же деле он никакого права по оспариванию сделок не имел.
Это право есть только у племянницы, а она при жизни сделку так и не оспорила
Пресекательный срок давности, который составляет десять лет, наследник тоже пропустил. То есть в 2023 году он уже знал обо всем, но в суд обратился только годом позже. Формально добросовестных приобретателей, какими моих доверителей признал суд, защищает постановление Конституционного суда России.
Поэтому мы будем добиваться того, чтобы суд решение отменил и квартиру оставил нам.
«Остановить схему нужно до судов»
Журналист и депутат Госдумы Евгений Попов: История семьи Мажевских выбивается из мошеннических сделок, захлестнувших рынок. Здесь присутствуют наследники. Но главное, чтобы ситуация развернулась в правильном направлении. Мы — законодатели — должны четко разъяснить правоприменителям, как действовать в подобных ситуациях.
Очевидно, что возврат денег через годы — не вариант. У человека возникает миллион других издержек и проблем. Остановить схему нужно до судов — на этапе сделки и регистрации. Это главная задача. По поводу льгот, которыми пользуется многодетная семья Мажевских, должен работать индивидуальный подход.
Фото: Александр Кряжев / РИА Новости
Согласно закону, депутаты как представители законодательной ветви власти не могут вмешиваться в судебные дела. Однако на нашем круглом столе в Госдуме присутствовали в том числе представители Верховного суда.
Мы постарались донести до них свою позицию: нельзя буквально выкидывать на мороз многодетную семью
На подходе несколько законопроектов, в частности, о запрете на выселение добросовестных приобретателей до выплаты компенсации. Более того, суды стали внимательно изучать подобные дела и не использовать вредный «прецедент Долиной».
Сергей Мажевский: Моя супруга хочет, чтобы нас оставили в нашей квартире и не трогали. А я не понимаю, как нас можно оставить в этой квартире — тогда в договоре купли-продажи все равно будет подпись мошенника. Сейчас этот дядя хочет получить квартиру, а потом у этого дяди появятся другие родственники. Наш договор нужно как-то узаконить.
Адвокат Сергей Лукин: Самым справедливым было отказать в иске наследнику. На момент вступления в наследство этой квартиры уже не было в собственности племянницы, и ее дядя пошел оспаривать все сделки. Получается, любой наследник может оспорить любые сделки, сколько бы времени ни прошло? Суд первой инстанции явно не учел этот момент.