В российском параллельном прокате появился один из главных музыкальных байопиков года — «Спрингстин. Избавь меня от небытия», в котором культового американского рокера играет звезда «Медведя» Джереми Аллен Уайт. О том, насколько убедительным получился портрет артиста, своей карьерой заслужившего прозвище Босс, рассказывает материал «Ленты.ру».
1981 год. Закончив стадионный тур, приуроченный к выходу альбома The River, Брюс Спрингстин (Джереми Аллен Уайт) удаляется в съемный дом на отшибе Нью-Джерси. Здесь он в одиночестве с трудом отходит от изнурительных гастролей и, чтобы справиться с давлением невыносимой тишины, решает поработать над песнями к новому альбому. Его решение горячо поддерживает менеджер Джон Ландау (Джереми Стронг) — сочиняя песни для The River в дорогой студии, Брюс чуть было не разорился.
Купив четырехканальный магнитофон и выписав звукоинженера (Пол Уолтер Хаузер), Спрингстин смотрит «Пустоши» Терренса Малика и пишет песню про серийного убийцу Чарльза Старкуэзера. Кроме того, он все чаще вспоминает детство и крепкую руку сурового отца (Стивен Грэм). Никакой радости эти воспоминания ему не доставляют, как, впрочем, и завязавшийся почти случайно роман с сестрой бывшего одноклассника Фэй (Одесса Янг). Итогом этого периода жизни станет классический альбом Nebraska — первый, записанный Спринстином в полном одиночестве и единственный без его фотографии на обложке.
27 июня этого года Брюс Спрингстин выпустил вторую часть компиляции Tracks, которая включила в себя две студийных сессии (1983 и 1993-1994 годов), а также пять (!) неизданных альбомов разных лет. Речь не просто о неизданных песнях, а именно об альбомах, над некоторыми из которых Спрингстин работал год назад, над другими — восемнадцать. Первая часть Tracks вышла в 1998-м и состояла из 68 песен, среди которых были демоверсии хитов типа Born in the USA, но по большей части это был материал, не включенный в номерные лонгплеи. Вся эта работа шла параллельно с записью официальных релизов, которые Брюс всегда выпускал исправно, не обижая фанатов недостатком материала. Сейчас у Спрингстина настала, по всей видимости, эпоха ревизии наследия — так что и в этом году, помимо Tracks, вышло долгожданное переиздание альбома Nebraska, который считается первой lo-fi записью в истории. То есть первым альбомом, на котором несоответствие стандартам студийного звучания это не вынужденная мера, а приглашение в мастерскую художника, сознательная интимность, разговор по душам.
Даже умозрительно обстоятельства создания такого альбома выглядят подходящим материалом для драмы, так что неудивительно, что именно их выбрал для сюжета первого фильма про Спрингстина Скотт Купер. В 2009-м Купер выпустил кантри-драму «Сумасшедшее сердце», которая принесла давно заслуженный «Оскар» Джеффу Бриджесу. Эта строка в резюме уже способна подготовить к просмотру «Избавь меня от небытия»: «Сумасшедшее сердце» многие поклонники кантри прокляли за поверхностный подход к делу и исключительно плакатные решения вопросов, требовавших именно что сердечной вовлеченности. Примерно те же претензии уже прозвучали и в адрес картины о Спрингстине.
Потенциально драматичный этап карьеры героя в прочтении Купера оказывается, прежде всего, бедноват на события. Чаще всего в «Избавь меня от небытия» повторяются эпизоды трех типов: герой без всякого энтузиазма крутит безнадежный роман, вяло бодается в студии с продюсерами и глубокомысленно сидит дома с гитарой. Иногда он многозначительно гоняет на автомобиле и играет на сцене бара. Еще реже кадр погружается в серебристое ч/б, чтобы показать, как маленького Брюса обижал папа. Все эти сцены толком не развивают сюжет и не уточняют друг друга, а внимание удерживают побочными качествами. Во-первых, фильм живописно красиво снят оператором Масанобу Такаянаги («В центре внимания», «Мой парень — псих») — по большому счету лучше всего здесь запоминаются кадры воды, неба и парящих в нем птиц. Вторым — и главным в маркетинговом смысле — фактором является, конечно, исполнитель главной роли.
Уайт добросовестно проделал, что называется, большую работу: изучил психофизику героя, исполнительскую манеру и, что важнее всего, манеру держаться вне сцены. Кажется, что актерских стараний здесь даже немного больше, чем требовалось — результат больше напоминает не Спрингстина в 1982-м, а молодого Аль Пачино времен «Серпико» и «Собачьего полудня». В то же время награда за эту роль будет обидной в том смысле, что «Избавь меня от небытия» — это по-прежнему не тот фильм, который подарил звезде сериала «Медведь» полнометражную роль, достойную его очевидного дарования. В частности, режим голливудской сентиментальной драмы обидно обесценил фирменное умение Уайта выразительно хандрить. Вместо душевной работы получается назойливая плаксивая мина.
Все, пожалуй, могло сложиться иначе, если бы не излишняя почтительность сценария. В последние 10-15 лет литература о Спрингстине пополнилась парой биографий и даже долгожданными мемуарами. Пожалуй, на основе этих текстов можно было бы собрать не парадный, но парадоксальный портрет, достойный героя, который прославился именно умением писать песни как захватывающие истории.
Формально, в «Избавь меня от небытия» даже есть стержневая идея — это терапевтическое напоминание о том, что депрессия это не стыдно, раз ей страдают даже такие уважаемые люди. Однако на экране это заболевание выглядит не то, чтобы привлекательно, хотя, пожалуй, романтично: светлая тоска с гитарой и виниловым проигрывателем наперевес, гонки с выключенными фарами, горячечные видения и слезы очищения на приеме у специалиста.
Год назад Джеймс Мэнголд и Тимоти Шаламе в фильме «Боб Дилан: Никому не известный» показали, что снимать байопики рок-звезд можно, игнорируя конвенции и штампы. В частности, фильм деликатно избегал глубокомысленных фраз типа «Я и сам не знаю, кто я» или черно-белых ретроспекций под девизом «Все травмы родом из детства». И в этом контексте фильм о Спрингстине смотрится, увы, лишь приветом из того самого небытия, которым в русском переводе уместно обернулось несколько более нейтральное английское слово nowhere.