Ценности
00:01, 11 октября 2025

«Сейчас младенец — это аксессуар» Беременных признали сексуальными, но сами женщины от этого страдают. Почему так происходит?

Дина Васильева
Фото: Brian Ach / Getty Images for Savage X Fenty

Образ счастливой беременной женщины с идеальной внешностью стремительно ворвался в массовую культуру. Если еще 20 лет назад обсуждать и показывать свое новое положение считалось постыдным, то сейчас беременные звезды выходят в свет в откровенных нарядах и снимаются обнаженными для глянца, получая за это сотни тысяч долларов и лайков. Однако вместе с долгожданной свободой от осуждения и бесформенных балахонов женщины получили новый удар. Теперь стандарты красоты из прошлого, которые вновь захватили соцсети, распространились и на будущих матерей. «Лента.ру» разбиралась, почему беременность превратилась в модный тренд, а ребенок — в дорогой аксессуар.

Беременное сияние

В 2025 году к эстетике беременности добавился еще один смысл — aspirational («амбициозный»). На фоне роста стоимости жизни и перегруженных графиков решение родить ребенка в соцсетях все чаще описывается как роскошь. Ведь это означает, что у родителей достаточно времени, денег и здоровья, чтобы вырастить нового человека.

«Сейчас "младенцы и животы" воспринимаются как аксессуар матери — кастомный образ, который нужно "собрать", — иронично подмечает бренд-стратег Юджин Хили в интервью Dazed. — Я знаю, как решить проблему падающей рождаемости. Просто сделайте детей модными».

В мире блогинга это подается как безупречно собранный образ, так называемый pregnancy glow: идеальный макияж, костюм из шелкового топа и юбки, маникюр, мягкий свет. Такими приемами, например, воспользовалась 23-летняя Нара Смит, жена манекенщика Лаки Блю Смита. В четвертый раз округлившийся живот вместе с кулинарными роликами принесли ей 12 миллионов подписчиков в TikTok.

В то же время инфлюэнсеры-визажисты делятся лайфхаками, как «создать на лице "беременное" сияние, даже если вы не беременны», бренды и блогеры выпускают bump care routines («уход для живота»), а бьюти-ретейлеры формируют отдельную полку pregnancy со специальными масками и маслами для живота.

Консервативные эталоны красоты, такие как стройное тело и идеально гладкая кожа, снова господствуют в ленте. Только теперь они затронули еще и беременных. В TikTok набирает обороты тренд Belly Only, когда женщины показывают лишь гладкую кожу на животе без растяжек, а прочие изменения тела — от гормональной экземы до протекающей груди — просто вырезаются из кадра.

«Создавать и взращивать новую жизнь — привилегия. Но нас без остановки бомбардируют нереалистичными стандартами красоты. Беременность прекрасна, но она может быть и неказистой, и неудобной? и угнетающей», — говорит Амрит Титц, соосновательница платформы о материнстве Spread The Jelly.

Давление на женщин продолжается и после родов: в рилсах без остановки мелькают ускоренные «обратные отсчеты к дородовой фигуре», жесткие диеты и тренировки, а также пакетные пластические операции mommy makeover.

«Это дело интимное, домашнее»

«Женщины всегда ощущали давление относительно того, как им подобает одеваться или вести себя. Особенно во время беременности. Теперь же мы хотим показать, какую прекрасную трансформацию проходят наши тела», — объясняет модель Виктория Барбара, одна из сторонниц нового тренда.

Раньше беременность и правда считалась темой почти неприличной. В позапрошлом веке в благопристойном обществе запрещалось упоминать о своем особом положении — открыто его не обсуждали ни в гостиных, ни даже в семейном кругу.

Традиция скрывать округлившийся живот сохранялась и большую часть XX века. Вплоть до 1970-х годов в США беременных учительниц автоматически отправляли в отпуск, как только их положение становилось заметным

Подобные негласные правила действовали во многих странах. Даже суперзвезды были вынуждены подчиняться этому «этикету». Например, провокационная и дерзкая во всех других аспектах своего имиджа Мадонна тщательно скрывала первую беременность.

В Советском Союзе также существовал культ скромности: женщина в положении надевала просторные платья, появляться с заметным животом на публике было не принято. Считалось, что беременность — интимное, домашнее дело, о котором не стоит говорить вслух.

Первые робкие шаги к борьбе с этим табу предприняла американская актриса Люсиль Болл в 1952 году, появившись беременной в своем культовом телесериале «Я люблю Люси». Тогда само слово «беременная» (pregnant) не решились произнести в эфире — сценаристам пришлось заменить его эвфемизмом expecting («в ожидании»). Тем не менее именно тогда публика впервые увидела будущую мать на экране.

Спустя десятилетие, в эпоху сексуальной революции, отношение к беременности стало меняться. В моду вошли более смелые модели одежды для будущих мам — например, свободные платья силуэта baby-doll, которые женщины могли носить на любом сроке. Начали шить и специализированную одежду: в США уже к началу XX века появились первые готовые блузки и даже корректирующие корсеты.

Однако все это создавалось больше для комфорта и маскировки, чем для демонстрации положения. В публичном пространстве беременные по-прежнему старались выглядеть незаметно. Даже икона стиля 1980-х годов, принцесса Диана носила во время беременности свободные платья пастельных тонов — элегантные, но тщательно скрывающие фигуру. Но тогда и эти наряды становились хитами по всему миру.

Гламурные положение

Настоящая революция в общественном восприятии беременности произошла в начале 1990-х годов. В августе 1991 года на обложке журнала Vanity Fair появилась знаменитая фотография Деми Мур, сделанная фотографом Энни Лейбовиц. Актриса позировала обнаженной, обнимая свой округлившийся живот. Этот шаг шокировал публику — некоторые магазины отказались продавать номер, а другие прятали его в непрозрачные пакеты как порнографию.

«Это безвкусица. Почему кто-то решил выставить свой раздувшийся живот на всеобщее обозрение, и зачем людям вообще на него смотреть?» — негодовала одна из посетительниц супермаркета в интервью Los Angeles Times. Но отрицательные отзывы заглушила волна восторга.

Номер купили на 500 тысяч человек больше, чем предполагалось, и это принесло изданию 75 тысяч новых подписчиков

Сама же Деми Мур открыто заявила: «Мне нравится быть беременной, я чувствую себя красивой и сексуальной». В то время услышать от женщины слово «сексуальная» в отношении своего тела в период беременности было немыслимо дерзко, однако актриса намеренно ломала стереотип, что будущая мать обязана прятаться в бесформенных балахонах.

Вслед за ней целый ряд знаменитостей решились вывести беременность из тени. В 1990-е годы беременными на обложках глянца появлялись Синди Кроуфорд, Клаудия Шиффер, Моника Беллуччи, Бритни Спирс, Брук Шилдс и Гвинет Пэлтроу. Беременность стала событием, открытым для посторонних глаз. И даже своего рода гламурным статусом.

Для медиа этот поворот тоже оказался выгодным. Глянцевые журналы быстро сообразили, что обложка с беременной звездой привлекает повышенное внимание. Таким образом, беременность превратилась в способ поднять рейтинги — то есть во взаимовыгодную сделку между звездой и изданием.

В Голливуде под конец XX века новости о baby bump — округлившемся животике селебрити — стали отдельным жанром светской хроники. Папарацци охотились за снимками, а студии порой подогревали интерес читателей особым пиаром. Американские социологи тогда заговорили о феномене «культа беременности»: процесс вынашивания ребенка превратился в часть поп-культуры, а каждый «звездный живот» обрел свою цену и аудиторию.

«Я не собираюсь этого стесняться»

К 2000-м годам возникло понятие maternity fashion — отдельное направление одежды для будущих мам, которое тоже подчиняется трендам. Вместо бесформенных комбинезонов дизайнеры предложили женщинам элегантные костюмы, джинсы-скинни с эластичной вставкой для живота, приталенные платья из эластичных тканей. Выбор нарядов стал огромным — от спортивных кроп-топов до вечерних платьев с разрезом до пупка.

Тренды своими примерами подкрепляли и звезды. Сара Джессика Паркер, Кейт Хадсон и Наоми Уоттс с гордостью дефилировали по красным ковровым дорожкам, демонстрируя новые формы в откровенных нарядах.

А к 2015 году беременность проникла и на подиумы. Одним из сенсационных моментов стало шоу Dolce & Gabbana под названием Viva la mamma на Миланской неделе моды. По подиуму прошлись модели с детьми на руках, в зале играла песня Mama, а на финальный поклон к дизайнерам присоединился целый отряд матерей с детьми. Среди участниц показа была и модель Бьянка Балти на шестом месяце беременности.

Примечательно, что и раньше некоторые кутюрье пытались работать с образом беременной женщины. Еще в 1990-е годы Жан-Поль Готье эпатировал публику, показав модель с накладным животом. Но частью нормы это стало только в середине 2010-х годов.

С тех пор беременная модель на обложке или подиуме уже не вызывала шока. Так, в 2020 году Коко Роша дефилировала на восьмом месяце во время шоу Christian Siriano, а Эмили Ратаковски и вовсе объявила о беременности, снявшись в нижнем белье для digital-обложки Vogue.

Крупные бренды запустили специальные линии для беременных, а в своих кампаниях представили женщин «в положении» как «воплощение красоты и плодородия». Яркий пример — певица Рианна. Ее бренд Savage x Fenty одним из первых включил беременных моделей в показы нижнего белья, ломая стереотип о том, что беременность «несексуальна».

А в 2022 году, будучи беременной, на парижской Неделе моды Рианна сидела в первом ряду шоу Dior в прозрачном кружевном комплекте и демонстрировала свой живот, украшенный цепями.

Эта цитата мгновенно разлетелась по СМИ и стала манифестом новой эры бодипозитива для будущих матерей.

«Хватит и двоих»

Тренд на беременность — заслуга не только инфлюенсеров, но и политиков. На фоне падения рождаемости в США обсуждают введение «беби-бонуса» в размере пяти тысяч долларов и даже «национальную медаль материнства» для матерей шестерых и более детей. А Венгрия, Польша и Италия раздают налоговые бонусы большим семьям и, напротив, ограничивают права ЛГБТ-сообщества и доступ к абортам.

Однако государства эксплуатировали образ матери задолго до того, как беременность стала модной. В разные десятилетия XX века правительственные кампании то поощряли рождаемость, то, напротив, старались ее сократить.

Например, в Советском Союзе после войны матерей 10 и более детей награждали почетным званием «Мать-героиня» и орденом. На плакатах 1940-1950-х годов изображали счастливых женщин с младенцами на руках в окружении цветов и символов достатка. Правда, беременные на плакаты попадали редко — визуально показывать живот все-таки считалось неприличным.

В стране больше прославлялось само материнство и роль женщины как хранительницы домашнего очага. В послевоенном СССР этот культ сочетался с пуританской скромностью: будущая мама должна была трудиться на благо общества, но при этом вести себя сдержанно и не афишировать физические изменения.

В то же время во Франции власти активно поощряли рождаемость лозунгом Travail, Famille, Patrie («Труд, Семья, Отечество»). Женщинам давали медали за рождение четырех и более детей, а День матери превратился в патриотический праздник, прославляющий женщин, подаривших стране потомство. На рекламных плакатах рисовали идиллические картинки: крепкая мать с круглым животом, окруженная детьми — будущими солдатами и тружениками нации.

Подобная государственная романтизация была далека от реальности: за красивыми лозунгами скрывались материальные трудности многодетных семей и отсутствие реальной поддержки

Но один из самых примечательных примеров — Сингапур, который наглядно продемонстрировал, как быстро может меняться официальное отношение к деторождению. В 1960-1970-х годах молодой Сингапур страдал от перенаселения, и правительство запустило агрессивную кампанию Stop at Two («Хватит и двоих»). Повсюду висели плакаты, призывающие семьи ограничиться двумя детьми, практиковались принудительная стерилизация и льготы для малодетных.

Эффект превзошел ожидания. К 1980-м годам рождаемость упала настолько, что в стране забили тревогу. Началась обратная пропаганда: новый лозунг гласил: Have three or more (if you can afford it) («Имей троих или больше, если можешь себе это позволить»). Женщинам внезапно предложили рожать как можно больше, за что обещали налоговые льготы, пособия и приоритет в получении жилья.

Жители встретили резкую смену курса с недоумением. «У нас только появилось новое поколение женщин — образованных, самостоятельных, привыкших к работе и определенному уровню жизни. Многие предпочитают оставаться бездетными или ограничиваются одним ребенком. А им сперва говорят "Стоп, хватит и двоих", а потом — "Нет, теперь нужны трое или больше". Это безумие. Это создает ненужный стресс», — негодовала сингапурский социолог Малла Тан.

В итоге призывы правительства не сработали. Большинство семей не стали выполнять новый план — карьера, благополучие и прочие материальные ценности оказались для них важнее лозунгов.

В современной России на фоне демографического спада власти запустили программу материнского капитала, по телевидению показывали социальную рекламу о ценности семьи, а в некоторых регионах учредили своеобразные праздники плодородия, например, знаменитый «День зачатия» в Ульяновской области.

Однако все это существовало отдельно от мира моды и медиа. Государственная риторика соседствовала с глянцевыми съемками беременных звезд, но между ними не было почти ничего общего. С одной стороны, беременная женщина изображалась в традиционном скромном ключе как мать семейства, держащая на руках младенца. С другой — представала полуобнаженной дивой, обнимающей округлый живот.

В 2000-х годах в России образ беременности раздвоился: официально это была демографическая необходимость, а неофициально — модный тренд и личный PR-проект

Но недавно эти два мира начали сближаться. Российские журналы подхватили западную волну: в конце 2020 года соосновательница проекта FollowMeTo, блогер Наталья Османн появилась беременной на обложке российского Marie Claire и стала главной сенсацией номера.

Затем Vogue Россия снимал беременных моделей, популярные издания публиковали материалы о психологии будущих мам и о послеродовой депрессии. Фактически, модный глянец начал дублировать государственную повестку, но представлял ее в гламурном свете.

«Мое тело захватил пришелец»

«Изменение восприятия тела беременной женщины — это значительная культурная эволюция. На эту тенденцию значительно повлияла откровенность знаменитостей вроде Рианны, которые с гордостью демонстрируют свои животы. Подчеркивать, а не скрывать свою беременность стало не просто приемлемо, но и модно», — говорит аналитик моды Наоми Рэйбоулд.

Ее слова подтверждаются трендом на честность: в противовес гламурному медиа-образу беременной женщины многие блогерши разных комплекций открыто показывают и обсуждают свои тела с растяжками, пигментными пятнами и шрамами.
В одном из интервью певица Адель признавалась, что ненавидела свою беременность. «Никто не говорит вслух, насколько это тяжело. Чувствуешь себя не в своей тарелке, все болит», — жаловалась она.

А модель Эшли Грэм открыто рассказывала о проблемах с самоощущением и принятием перемен в своем теле. «Я чувствовала себя так, словно мое тело захватил пришелец», — описывала она свое состояние.

Кроме того, благодаря смелым выходам и выступлениям Бейонсе и Рианны сексуальность и беременность больше не воспринимаются как взаимоисключающие понятия. «Почему ты должна прятать свою беременность? Мое тело делает сейчас нечто невероятное, и я не собираюсь этого стыдиться. Этот период надо отмечать», — заявляла Рианна в одном из интервью.

Издание The Guardian обращает внимание, что сегодня отношение общества к беременным и их проблемам стало намного лояльнее. Однако важно, чтобы новая тенденция именно служила интересам женщин, а не загоняла их в очередные рамки нереалистичных идеалов. Ведь главная цель состоит в том, чтобы дать каждой будущей матери почувствовать себя комфортно в своем теле и в своей роли — будь то съемка для глянца, дефиле на подиуме или спокойная жизнь без непрошеных советов и осуждения.

< Назад в рубрику