«Продвижение не будет легким» Российские военные — про наступление на Константиновку, боеспособность ВСУ и лунные пейзажи Донбасса

Местом самых ожесточенных боев в зоне специальной военной операции, как и в начале 2022 года, остается Донбасс. С начала летней кампании российские подразделения продвигаются здесь рекордными темпами — за несколько месяцев освобождено более сотни городов и поселков. Наступление идет преимущественно в двух направлениях — на юго-запад, в сторону Красноармейска (Покровска), и на север, в сторону Константиновки. Но и на других участках фронта, несмотря на активизацию переговорного процесса, боевые действия не прекращаются. Командование Вооруженных сил Украины (ВСУ) пытается не допустить даже минимального продвижения российских подразделений. Корреспондент «Ленты.ру» отправился в зону боевых действий и пообщался с бойцами, участвующими в наступлении. Они рассказали о боеспособности ВСУ, оценили перспективы взятия под контроль всей территории Донбасса и объяснили, в чем видят главное преимущество Российской армии.

«Остается только молиться»

Старый (позывной), стрелок прикрытия в группе БПЛА:

Моя главная задача — обеспечить работу ударного отряда беспилотников: сопроводить до точки, безопасно завести, прикрыть и контролировать небо.

Когда БПЛА противника заходит на атаку, требуется колоссальная выдержка. Скорость пикирования огромная, звук слышен на весь лес. Нужно не бежать и прятаться, а хладнокровно дождаться момента, чтобы разнести «птицу» выстрелом.

Кстати, лучшим оружием против FPV-дронов до сих пор остается дробовик. Системы РЭБ развиваются, но они не дают полной защиты.

Сейчас мы стараемся подставляться как можно реже. Каждый метр маршрута к позиции приходится продумывать — маскировка, согласование со смежными подразделениями. Иногда приходится останавливаться прямо посреди пути, укрываться и ждать сутки, пока «распогодится».

За последние полгода дронов у противника стало заметно больше. Причем украинцы переняли у нас практику управления через оптоволокно. Чаще всего это «самоделки» из китайских и европейских деталей — собираются буквально в гаражах, на коленке, стоят три копейки, а урон наносят серьезный.

Мы прикрываем Артемовск (Бахмут) и Соледар с севера. Фронт здесь практически не двигается почти два года. И противостоят нам не отряды территориальной обороны, а мотивированные штурмовые части, усиленные опытными операторами БПЛА.

У ВСУ в каждом батальоне есть минимум взвод операторов дронов.

Но и мы научились многому. Украинцы сидят в окопах и круглосуточно думают только о том, как защититься от наших ударов. Лишний раз из укрытия не выходят — боятся.

В последнее время удивляем их мы, а не наоборот. Боеспособность противника, впрочем, сильно не просела. Снарядного голода глобально у Вооруженных сил Украины нет.

«Cамое страшное оружие — это человек»

Миссионер (позывной), командир штурмовой роты:

Под Часовым Яром, где мы сражаемся, линии фронта как таковой нет — ни у нас, ни у украинцев. Есть протяженная «серая зона»: полностью заминированная, дроны летают круглосуточно. Через такие «лунные пейзажи» наши штурмовики ежедневно пробираются к противнику, чтобы просто вступить в бой.

Осенью работать проще: листвы нет — позиции идеально видно с воздуха, а густые туманы позволяют перебросить пехоту незаметно. Летом же приходится действовать малыми группами по два-три человека: в «зеленке» дрон почти ничего не видит, а вот открытые пространства простреливаются идеально. Но, несмотря на все трудности, продвигаемся бодро.

Но сейчас ситуация изменилась: эта кампания не похожа на то, что происходило в начале спецоперации. ВСУ «просели» — у них заканчиваются люди...

Я участвовал в боях за Бахмут в 2023 году. Тогда украинцы были экипированы, сыты, обучены.

Когда людей не хватает, никакие запасы боеприпасов не спасут. Иногда мы захватываем опорники, где оборонялось семь-восемь человек, а боекомплекта там — на целую роту, плюс еда и вода. Наши ребята всегда благодарны такой «помощи от НАТО»!

Поэтому главная задача — не прорвать оборону, а истощить противника. Тогда фронт посыплется сам, без глубоких прорывов. И это происходит все чаще. Иногда мы без боя занимаем их позиции и подтягиваем туда огневые средства. Украинцам просто нечем на это ответить.

Наша армия научилась воевать — наступать под постоянными дронами, проводить разведку современными средствами, координировать действия штурмовых групп.

Мы наступаем — впереди Славянск и Константиновка. Но продвижение не будет легким: фортификации, минные поля, бетонные укрепления. Все, с чем всегда сталкиваются штурмовики.

«Сдаваться в плен никто не хочет»

Еж (позывной), начальник службы БПЛА танкового батальона

Современная война — это сеть укрепленных точек на большом расстоянии друг от друга. Сплошной линии фронта нет, только пехота, скрывающаяся под землей. Задача таких позиций — держать врага на ближних подступах. Замеченный противник уничтожается дронами, артиллерией или другим огнем.

Средний портрет пленного украинца — обычный работяга, которого «упаковали» прямо на работе, посадили в бусик и отправили на фронт. Между мобилизацией и пленом часто проходит всего несколько недель.

Сейчас мы наступаем в сторону Константиновки, вместе с другими частями сжимаем кольцо вокруг города. На пути в основном открытая местность — поля, частный сектор, промзона. Параллельно работаем по коммуникациям ВСУ — дронами уничтожаем колонны с подкреплением и снабжением.

Но пока логистика в город сохраняется: боеприпасы и люди прибывают. Константиновка — крупный опорный пункт и логистический центр.

Очевидно, за Константиновку будут сражаться упорно. Он удобен для обороны, и на защиту такой крепости бросят все резервы. Наше подразделение тоже примет участие в штурме.

У нас есть пехота, танки, артиллерия. Главное — большой резерв ударных дронов, включая тяжелые. Мы одними из первых начали использовать перехватчики. За месяц можем сбивать более сотни коптеров типа «Баба-Яга», против которых недавно еще почти не было защиты.