Умевший побеждать. Как Александр Суворов превратил войну в науку и не проиграл ни одного сражения
11:27, 28 августа 2025
Александр Суворов — великий русский полководец, не проигравший за свою долгую жизнь ни одного сражения. Он создал новое военное искусство — науку побеждать, и сделал русскую армию лучшей в мире. Солдат-полководец, превративший крепостных мужиков в чудо-богатырей, один из самых образованных и умных людей своей эпохи и одновременно озорник и чудак, не признающий авторитетов, отчаянный храбрец и расчетливый хитрец. Его одаривали высшими наградами и подвергали опале, оказывали царские почести и отправляли в изгнание. Об Александре Васильевиче Суворове, ярчайшей личности российской истории, «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Жизнь замечательных людей».
За Отечество, веру и царя
В мировой истории Александр Суворов занимает место среди величайших полководцев всех времен, таких как Александр Македонский, Ганнибал или Наполеон, но, в отличие от них, он не был узурпатором, и главным для него была не личная слава и власть, а польза для Отечества. Одержав множество блестящих побед, Наполеон Бонапарт в итоге оставил страну униженной и разгромленной. После его победоносных походов во Франции практически не осталось мужчин, и она уже больше никогда не была великой. Благодаря победам Суворова и грозной славе созданной им армии, Российская империя превратилась в могучую европейскую державу, без учета интересов которой мировая политика стала уже невозможной.
Отечество, Бог и царь — святая троица Александра Суворова, и именно в такой последовательности он им служил.
Интересы России были для Суворова превыше всего, им он подчинялся в первую голову и был исконно русским человеком, что всячески подчеркивал при любой возможности. Суворов свободно владел многими европейскими языками, но и с солдатами, и с придворными всегда говорил по-русски (что в то время было не принято и даже считалось дурным тоном), вставляя в свою речь яркие народные поговорки и озорные выражения. Узнав об одном из своих генералов, что тот не умеет писать по-русски, Суворов очень рассердился: «Стыдно, голубчик! Но хотя бы думать-то по-русски ты еще не разучился!»
Всю свою жизнь Суворов боролся с подражанием «военным тактикам, стриженным на немецкий лад», последовательно отстаивая национальную самобытность и преимущества русской армии, повторяя:
Пруссаков мы всегда били, чему же нам у них учиться изволите!
Придворного этикета, балов и модных нарядов Суворов не терпел, чего и не скрывал. Однажды на придворном балу Екатерина II, решив оказать внимание прославленному воину, спросила, чем потчевать дорогого гостя?
— Благослови, матушка-государыня, водочкой, — ответил Суворов.
— Но что же скажут мои фрейлины, когда они будут с вами разговаривать? — удивилась императрица.
— Они почувствуют, что перед ними солдат, — ответил Суворов.
Одевался он подчеркнуто просто и легко в любую погоду, спал на сене, постелив сверху простыню и укрывшись плащом, еду предпочитал самую простую: щи и гречневую кашу.
Основой морали для Суворова была православная вера. Он был набожен, прекрасно знал Святое Писание, строго следовал православным обрядам, соблюдал посты, в первые три дня Страстной недели не принимал никакой пищи. В военном лагере всегда имелась скромная походная церковь, а накануне сражений обязательно свершался молебен.
При посещении Екатерины II Суворов вначале становился на колени перед образами, трижды кланялся и крестился и лишь после этого оказывал свое почтение императрице, которую любил и которой был глубоко предан.
За долгую и насыщенную событиями жизнь власть нередко бывала жестока и несправедлива к полководцу, он подвергался опале, ссылке под надзор, лишался званий, заслуженных победами и ранами, но никогда не ставил монаршую власть под сомнение, всегда оставаясь верным слугой царю и любящим отцом своим «чудо-богатырям».
«Был ростом мал, хил, тощ и некрасив»
Предки будущего великого полководца вели свой род от некоего варяга Юда Сувора, поселившегося в Москве во время княжения Семена Гордого (1317-1353), старшего сына Ивана Калиты. Впрочем, никаких доказательств этому родству не существует. Зато точно известно, что четвертым воеводой правой руки войск Ивана Грозного во время его похода на Казань в 1544 году, а затем третьим воеводой в шведском походе (1549) служил Суворов Михаил Иванович.
Отец, Василий Иванович Суворов, был крестником Петра Первого. В 1728 году он женился на Евдокии Мануковой, дочери вице-президента вотчинной коллегии, происходившей из старинного московского дворянского рода.
Александр Васильевич Суворов родился 13 (24) ноября 1730 года в Москве в доме матери, располагавшемся в начале Арбата. До 15 лет мальчик проводил много времени в отцовском имении, где по большей части был предоставлен сам себе. Отец, генерал-аншеф тайной канцелярии, был занят на службе, да и многого от единственного сына не ждал, тем более что мальчик часто болел...
Был ростом мал, хил, тощ, плохо сложен и некрасив…
Дети, воспитанием которых никто особенно не занимается, становятся либо отчаянными лентяями и бездельниками, либо находят себе увлечение и отдаются ему со всей детской страстью и непосредственностью. Таким увлечением для юного Суворова стало военное дело. В отцовской библиотеке были собраны книги в основном военного содержания, а поскольку в большинстве своем они были на иностранных языках, ему пришлось научиться читать на немецком, французском и отчасти итальянском и английском языках.
Подвиги великих завоевателей прошлого возбуждали богатую фантазию мальчика, и вот он уже представлял, как идет путем Александра Великого в Индию, сражается в Галлии вместе с легионами Юлия Цезаря, переводит боевых слонов через Альпы с Ганнибалом. В мечтах юный Суворов всецело отдался военной жизни, а в фантазиях представлял себя великим воином и прославенным полководцем.
Но вот беда, отец в своем болезненном и тщедушном отпрыске будущего военного никоим образом не видел, предполагая ему карьеру гражданского чиновника. И не было бы великих побед русского оружия на полях Европы, если бы не случай.
Василия Ивановича посетил старинный его приятель «арап Петра Великого» генерал Ганнибал. В 11-летнем мальчике он нашел чрезвычайно заинтересованного и весьма эрудированного собеседника. Суворов рисовал схемы военных кампаний, диспозиции знаменитых сражений, допытывался у старого воина, почему армии на поле брани выстроены так, а не иначе, предлагал свои варианты. Он буквально забросал гостя вопросами по фортификации, артиллерии, управлению войсками… Ганнибал был поражен знаниями мальчика и оригинальностью его мышления и убедил Суворова-старшего выбрать для него карьеру военного.
В 12 лет Александр Суворов был записан в Семеновский полк, куда должен был поступить рядовым в 15 лет. Следующие три года мальчик посвятил закаливанию своего организма.
Он буквально изнурял себя физическими нагрузками, по нескольку раз в день обливался ледяной водой, в холод носил только легкую одежду, в дождь и грязь часами упражнялся в верховой езде, был сдержан в еде. И это принесло результат
Тяготы будущих военных походов, усталость, голод и холод Суворов переносил даже лучше самых крепких здоровяков, всегда был энергичен и бодр.
Еще в юности Суворов разработал для себя специальный комплекс гимнастических упражнений, которому не изменял до глубокой старости. В доме, где он останавливался, или в военной палатке он раздевался догола, обливался водой и в течение часа бегал на месте и подпрыгивал.
С этой привычкой связан забавный случай. В 1795 году Суворов, возвращаясь после подавления польского мятежа, остановился в деревенской избе. По своему обычаю перед сном он облился холодной водой и стал скакать по избе. А на печи, никем ранее не замеченная, спала старуха. Проснувшись и увидев совершенно голого фельдмаршала, который подпрыгивал и распевал на арабском языке суры из Корана, старуха приняла его за черта и в голос завопила: «Ратуйте, с нами небесная сила!» Александр Васильевич перепугался не меньше: «Ведьма, помилуй бог, ведьма!»
«В русском солдате Суворов открыл драгоценнейшие качества души»
Армейскую службу Суворов начал с 1 января 1746 года в качестве рядового Семеновского полка. Вступив в полк, он сразу сделался «заправским» солдатом, с увлечением усваивая все, что другим казалось тяжелым, грубым, скучным и мелочным. Еще до фактического поступления в полк молодой Суворов самым тщательным образом успел изучить все, что требовалось для офицера, теперь же он вернулся на шаг назад, чтобы на собственном опыте узнать солдатскую службу.
К простой «солдатской науке» будущий полководец отнесся со всей возможной серьезностью: нес строевую службу, стоял в карауле, вместе с другими нижними чинами исполнял все служебные обязанности и черновые работы. Был во всех отношениях образцовым солдатом.
Характерен следующий случай. Суворов стоял на часах в Петергофе у дворца Монплезир. Мимо проходила императрица Елизавета Петровна. Узнав, кто часовой, она захотела дать ему серебряный рубль. Но Суворов от денег отказался, заявив, что караульный устав запрещает часовому брать деньги. «Молодец! Знаешь службу, — похвалила государыня и положила рубль на землю. — Как сменишься, так возьми». Царский «крестовик» Суворов хранил всю жизнь.
За восемь лет (!) Суворов до мелочей изучил образ мыслей, привычки, обычаи, понятия, верования, весь быт солдатской среды. Как ни один другой военачальник он знал и любил простого солдата, и солдат отвечал ему тем же.
Суворов открыл в русских солдатах драгоценнейшие качества души и так искренне полюбил их, так задушевно привязался к ним, что во всю жизнь, буквально до гробовой доски, оставался верен солдатскому режиму, который он впитал в кровь и плоть свою… Вот почему ему всегда были близки и дороги солдатские интересы, тяготы, скорби и нужды
Одновременно Суворов-солдат продолжал самообразование, посвящая этому все свободные от службы часы. В результате ко времени производства в офицеры (15 апреля 1754 года) он обладал уже прочным, обширным и разносторонним образованием, какого не могло бы дать ему ни одно из существовавших тогда учебных заведений, был на хорошем счету, на виду и выполнял срочные и важные поручения.
Неудивительно, что с получением первого офицерского чина его движение по службе пошло все быстрее. В октябре 1756 года он был уже премьер-майором. «Я не прыгал смолоду, зато прыгаю теперь», — шутил над своим скорым карьерным ростом Суворов.
Но никакое движение по службе не могло удовлетворить молодого пылкого офицера без настоящего дела. Суворов рвался в бой и вскоре получил такую возможность.
«Войска необходимо воспитывать так, чтобы их ничто не могло озадачить на войне»
В Европе шла Семилетняя война, которую коалиция государств, включая Россию, вела с Пруссией. В чине подполковника Суворов был назначен на штабную должность в действующую армию и в августе 1759 году принял участие в первом в своей жизни сражении — при Кунерсдорфе.
Это было в полном смысле побоище с обеих сторон. Фридрих Великий, в армии которого было 48 тысяч человек, атаковал союзные русско-австрийские войска (около 60 тысяч, из которых 41 тысяча русских), но был разбит и едва не попал в плен. С обеих сторон были убиты и ранены около 35 тысяч человек. Пруссаки потеряли всю артиллерию (более 300 пушек), почти всю конницу, а сам Фридрих Великий — свою знаменитую треугольную шляпу (нынче она хранится в Эрмитаже).
К концу сражения у Фридриха осталось не более 3 тысяч боеспособных войск. До Берлина оставалось всего 200 километров, судьба Пруссии была в руках главнокомандующего русской армией Салтыкова. Войну можно было закончить в десять дней. Но по необъяснимым причинам Салтыков бездействовал, а затем и вовсе отступил. В немецкую военную историю нерешительность русского командующего вошла под названием «чудо Бранденбургского дома». Суворов был потрясен — столько жертв и все напрасно. Это был его первый горький урок войны.
Уже после первого сражения Суворов обратил на себя внимание «особливой сообразительностью» (из характеристики Бутурлина, сменившего Салтыкова) и по просьбе генерала Берга был назначен в его легкий корпус, где отличился при взятии города Гальнау (земля Рейнланд-Пфальц) и был дважды ранен.
В июне 1762 года в результате дворцового переворота к власти пришла Екатерина II, царствование которой длилось 34 года. За это время Российская империя в ходе нескольких войн значительно раздвинула свои границы на юге и на западе. И важнейшую роль в этих завоеваниях сыграл Александр Суворов.
Императрице Суворов был представлен в августе 1762 года, ее собственноручным приказом произведен в полковники и назначен командующим вначале Архангельским, а затем Суздальским полками, несшими караульную службу в Санкт-Петербурге. Во все свое царствование Екатерина Великая неизменно доверяла Суворову и покровительствовала ему, а полководец ни разу не дал ей повода усомниться в верности.
За три года Суворов сделал Суздальский полк лучшим соединением русской армии. По общим отзывам суздальцы были образцовыми во всех отношениях:
Сытые, хорошо содержимые, они резко бросались в глаза своей бодростью, оживленностью, развязностью и расторопностью, равно как и замечательно опрятным видом. Командир их, по принципу опрятный до педантизма, учил каждого из них, как чиститься, обшиваться, мыться и т.п.
Для своего полка Суворов построил добротные казармы, конюшни для лошадей, церковь, две школы: одну для дворянских детей, другую для солдатских. Сам же и преподавал там несколько предметов, включая арифметику и Закон Божий. Написал учебник по арифметике и составил молитвенник и короткий катехизис для солдат.
Суворов заботился о солдатах, воспитывал, но никогда не подделывался под них. Он сам был солдатом. Жил их жизнью. С ними голодал, если нечего было есть, мерз, если солдаты мерзли, спал на траве, если у солдат не было палаток…
Командуя суздальским полком, Суворов разработал и внедрил в практику собственную систему обучения войск, ставшую основой его «Науки побеждать». Главную идею его системы можно сформулировать следующим образом:
Войска необходимо воспитывать так, чтобы их ничто не могло озадачить на войне. Основным же условием военного успеха является храбрость. А самый верный путь для воспитания храбрости — идти навстречу опасности
На красносельских маневрах 1765 года, в которых принимала активное участие сама императрица, из 30 тысяч войска суворовский полк был лучшим, что зафиксировано в официальной брошюре.
«Что делать, мы русские тактике не обучены, воюем без правил»
В августе 1769 года Суворов со своими суздальцами был отправлен в Польшу, где фактически шла гражданская война.
Одряхлевшая Речь Посполитая разваливалась. С запада ее теснила Пруссия, с востока — Россия. Польский король Станислав и варшавский сейм под давлением России и Пруссии приняли закон, уравнивавший в правах диссидентов (православных и протестантов) с католиками. Это не понравилось польской шляхте, образовавшей Барскую конфедерацию, поддержанную Францией, а позднее и Турцией, с которой Россия находилась в состоянии войны. Отряды конфедератов нападали на русские гарнизоны, громили православные церкви. Под предлогом защиты единоверцев Екатерина II ввела в Польшу войска.
Задача перед Суворовым стояла сложнейшая. Отряды конфедератов были многочисленны и неуловимы, они прекрасно знали местность, население им сочувствовало. По сути польская война была партизанской. Но суворовцы были прекрасно выучены, а их командир решителен и быстр.
850 верст полк прошел в 30 дней, причем дорогой заболело всего шесть человек и один пропал без вести. Суворов был доволен, но не гордился:
Римляне двигались шибче, прочтите Цезаря. Главный успех в деле — быстрота и натиск… Всем внятно внушено, что на бунтовщиков можно нападать с силами в 4-5 раз меньшими, но с разумом и искусством
Суворов нападал стремительно, с разумом и искусством. И всегда побеждал, даже если его силы были в несколько раз меньшими. Лучшим доказательством тому служит его бой под Ланцкроной, где он в полчаса разбил сильнейший отряд под командованием француза Дюмурье, а под Столовичами уничтожил корпус Огинского, в десять раз превосходящий его отряд.
Уже в самом конце польской кампании суворовцы взяли штурмом хорошо укрепленный Краковский замок, что и положило конец всей войне.
Способность быстро оценивать позицию неприятеля, использовать его слабости, быстрота и натиск приносили Суворову полную победу во всех сражениях. На успехи русского командующего обратили внимание в Европе, но долго не понимали, как же ему это удается. Многократно битые поляки жаловались:
Суворов понятия никакого не имеет о военном деле, и ему драться только с медведями. Бывало, займешь позицию, ждешь русских с фронта, а он бросается либо с тыла, либо в фланге; мы разбегались более от страха и внезапности, нежели от поражения
На что Суворов не без ехидства отвечал: «Что делать, мы русские тактике не обучены, воюем без правил. Я еще из лучших».
Во время всей польской кампании Суворов строго следил за дисциплиной, не допуская принятого тогда в армиях грабежа побежденных. Особенно строго он приказывал «быть ласковыми с поляками, не обижать пленных, кормить их хорошо, хотя бы то было и сверх порции» (здесь и выше прямая речь цитируется по книге «Генералиссимус Суворов» П.И. Ковалевский, 1894 год).
Польская война закончилась разделом страны между Россией, Пруссией и Австрией. За эту кампанию Суворова получил ордена Анны 1-й степени, Георгия 3-й степени, Александра Невского, чин генерал-майора и 1000 червонцев. 10 тысяч рублей были розданы солдатам за образцовую службу.
«Суворов не знает военного дела, да оно знает его»
По возвращении из Польши Суворов был тут же отправлен в Финляндию, так как предполагалась война со Швецией, но этого не случилось. Зато на южной границе империи резко активизировалась Турция, подстрекаемая против России все той же Францией. Суворов стал проситься на турецкий театр военных действий, что без труда удалось ему ввиду заработанной в Польше репутации.
В первом же деле он подтвердил репутацию не только блестящего военачальника, но и человека весьма своевольного. С небольшим отрядом ему было поручено провести разведку сильной турецкой крепости Туртукай на другом берегу Дуная. Вместо этого он взял крепость ночным штурмом, имея в пять раз меньше войска. Да еще и послал фельдмаршал Румянцеву легкомысленное донесение:
Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят, и я там
Главнокомандующий был в бешенстве и даже собирался отдать Суворова под трибунал. Но за своего любимца заступилась императрица, прислав короткое указание: «Победителей не судят».
Румянцев смирился, но потребовал отойти из Туртукая, а затем еще раз штурмовать его уже на основании своего прямого указания. Что Суворов и сделал, блестяще повторив ночную атаку, имея на этот раз в двое меньшее число войск. Турки разбежались, и их гнали еще пять верст от крепости конные казаки. Но сам командующий был серьезно ранен в ногу осколками разорвавшейся пушки.
Следующую блестящую победу Суворов одержал во время обороны города Гирсово. Здесь он впервые применил тактический прием, который впоследствии использовал не раз.
На предполагаемом направлении турецкой атаки командующий замаскировал артиллерию. Ложной атакой казаков и их «паническим отступлением» он выманил плотные колонны противника под прямую наводку своих пушек, а затем жесточайшим огнем картечи уничтожил их. В этом сражении Суворов располагал всего 3 тысячами человек против 12 тысяч у турок.
Конец первой турецкой войне (1768-1774) положил разгром Суворовым турецкой армии Хаджи-Абдул-Резака. При этом он вновь нарушил приказ своего непосредственного начальника генерала Каменского, о способностях которого был столь невысокого мнения, что даже не считал нужным это скрывать. В присутствии своего штаба Суворов выразил отношение к Каменскому и Салтыкову следующим образом:
Каменский знает военное дело, но оно его не знает. Суворов не знает военного дела, да оно знает его. А Салтыков ни с военным делом не знаком, ни сам ему не известен…
Слова эти были донесены кому следует и отношения между командующими русской армией окончательно испортились.
В результате под Козлуджей Суворов самовольно изменил изначальную диспозицию и, пока Каменский маневрировал с 16 тысячами войск, самостоятельно с 8-тысячным отрядом и 10 пушками напал на 40-тысячную армию турок и совершенно разбил ее, захватив всю артиллерию (29 орудий), 107 знамен, обоз и другую богатую добычу.
Турки были так потрясены, что попросили о перемирии. В результате Кучук-Кайнарджийского мирного договора они фактически потеряли Крым и значительные территории по побережью Черного моря. Слава русской армии и генерала Суворова гремела по всей Европе.
Дела внутренние, имперские
Кроме многочисленных побед в военных кампаниях, Суворов оказывал короне весьма важные услуги и внутри страны.
В 1774 году, напуганная пугачевским восстанием, Екатерина отправила своего лучшего генерала на подавление мятежа. С 300 пехотинцами, посаженными на коней, Суворов за девять дней совершил переход в 600 верст по заволжским степям, преследуя самозванца. Напуганные погоней, пугачевцы связали и выдали своего предводителя. По дороге в Симбирск, куда Суворов в течение двух недель конвоировал пленного Пугачева, он с интересом расспрашивая его об особенностях военных действий мятежников.
В следующем году Суворов получил под свое командование все войска на востоке страны (в Оренбурге, Пензе, Казани и так далее) в общей численности более 80 тысяч, с которыми усмирил восставших башкир и уничтожил не сдавшиеся еще отряды пугачевцев.
Советская официальная история всегда старалась опустить этот эпизод из жизни великого полководца. Ведь Емельян Пугачев считался народным героем, а Суворов выступил тут как верный слуга самодержавия
Во второй половине 1776 года обострилась обстановка в Крымском ханстве, которое Турция пыталась вернуть под свой контроль. В связи с этим генерал-поручик Суворов получил назначение в Крым и вскоре принял командование всеми русскими войсками на полуострове и в дельте Дуная.
Под давлением русской дипломатии и армии новым крымским ханом стал Шахин-Гирей. Предыдущий хан — ставленник Турции Давлет Гирей IV — попытался оказать сопротивление, но его войска были быстро рассеяны суворовской конницей и пехотой, а сам он бежал в Турцию.
В Крыму Суворов пробыл до 1779 года, выбрав своей резиденцией Гезлев (нынешняя Евпатория). В его задачу входило не допустить турок в Крым, с чем он отлично справился, организовав защиту побережья и предотвратив высадку турецких десантов.
Но этим его деятельность в Крыму не исчерпывалась. В 1778 году в Европе началась эпидемия чумы. И только благодаря строгим карантинным мерам, введенным Суворовым, Гезлев страшной эпидемии избежал.
Русские солдаты очистили в городе все туалеты и конюшни, отремонтировали городские колодцы, фонтаны и бани. Для горожан и солдат гарнизона, независимо от их вероисповедания, Суворов ввел обязательное пятикратное омовение, следить за исполнением которого поручил местным муллам
На рынках был наведен военный порядок. А все въезжающие в город и ввозимые ими товары проходили обязательный карантин. Горожан же принудили выбелить известью дома и дворы внутри и снаружи.
На Суворова писали доносы. Христиане жаловались, что генерал «обасурманился и знает язык не только крымских татар, но и турок», а мусульманам не нравился колокольный звон и пение генерала в церковном хоре. Екатерина оставила доносы без внимания.
8 (19) апреля 1783 года вышел манифест о присоединении к Российской империи Крыма, Тамани и Кубани. Турция принуждена была с этим согласиться.
Весной 1783 года Суворову было поручено переселение ногайцев Малой Ногайской Орды из Приазовья за Урал, в Тамбовское и Саратовское наместничества. Сопротивляясь переселению, летом 1783 года ногайцы подняли восстание. Силами Кубанского корпуса и донских казаков, проделав скрытный переход в 300 верст, Суворов неожиданно напал на ногайские войска и полностью их разбил.
Погром произвел на кочевников такое впечатление, что большинство ногайских мурз послали Суворову свои белые знамена в знак покорности. А крымские татары в ужасе стали тысячами переселяться в Турцию.
«Турки, как разъяренные звери, бросались на теснивших их со всех сторон русских и умирали массами»
В 1787 году, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, турки потребовали восстановления Крымского ханства. Россия ответила отказом. Началась вторая турецкая война.
Отряд Суворова входил в армию князя Потемкина, который ему писал:
Мой друг сердечный, ты своею особою больше 10 000 (человек), я так тебя почитаю и ей-ей говорю чистосердечно
Суворов должен был защищать стратегически важную Кинбурнскую крепость на одноименной косе. Кинбурнское сражение стало первой крупной битвой в новой войне.
Турки предприняли несколько попыток овладеть крепостью, бомбардировали ее и пытались высадить десант, но только потеряли два корабля. Причем один был взорван со всем экипажем (500 человек). В следующую попытку Суворов позволил турецкому десанту из 5300 человек высадиться на косу, а когда корабли отошли, атаковал его. Отборная янычарская пехота, поклявшаяся перерезать всех русских или умереть, дралась отчаянно.
Сражение с переменным успехом длилось два дня. Суворов был дважды ранен: картечью в бок, чуть ниже сердца, и пулей в руку навылет. Несколько раз он терял сознание, но приходил в себя и продолжал руководить боем. В решающий момент русские ударили в штыки, и турки дрогнули.
Положение турок было тем более ужасно, что они были сбиты в одну кучу на протяжении лишь около полуверсты. Никаких средств к отступлению у них не было, так как суда их ушли далеко в море. Турки, как разъяренные звери, бросались на теснивших их со всех сторон русских и умирали массами или тут на косе, или на море, куда они бросались, желая укрыться за сваями, но где на них градом сыпалась картечь
На следующий день корабли подобрали около 700 выживших, остальные исполнили свой обет.
Кинбурнская победа произвела сильное впечатление в Константинополе и Петербурге. Императрица была в восторге, называла победу совершенной и добавляла: «Но жаль, что старика ранили».
«Слава Богу, Слава Вам! Измаил взят, и я там!»
Русско-турецкая война (1787-1791) показала, насколько разносторонним был полководческий талант Александра Суворова. У Кинбурна он заманил в ловушку многочисленный турецкий флот и расстрелял его при помощи двух вынесенных на косу и хорошо спрятанных батарей. Семь кораблей были разбиты и один захвачен.
В отличие от большинства военачальников, Суворов никогда не прятался за спинами своих солдат, «видя бой из далека». В самые сложные минуты сражений он был в самой его гуще, со своей тоненькой шпажкой бросаясь в рукопашную. Под Очаковым возглавил атаку казаков на турецкую пехоту и был ранен пулей в шею. А вскоре после того еще и тяжело контужен при взрыве порохового склада.
Из-за долгой и неумелой осады Очакова князем Потемкиным у Суворова произошел с главнокомандующим конфликт, вмешаться в который пришлось самой императрице. В результате генерал был отправлен в помощь австрийцам, которые терпели от турок одно поражение за другим.
Приняв командование объединенными силами, Суворов разгромил 30-тысячную армию Юсуф-паши 21 июля 1789 года под Фокшанами (сегодняшняя Румыния), а затем 11 (22) сентября и 100-тысячную турецкую армию в битве при Рымнике. Потери турок составили до 15-20 тысяч убитыми, около 80 орудий и 100 знамен. В этом сражении у Суворова под командой было 18 тысяч австрийцев и 7 тысяч русских. Потери русско-австрийских войск не превышали 500 человек убитыми.
Битва при Рымнике стала одной из наиболее блистательных побед Суворова. За нее он был возведен Екатериной II в графское достоинство с приставкой «Рымникский», получил бриллиантовые знаки Андреевского ордена, шпагу, осыпанную бриллиантами, с надписью «Победителю визиря», бриллиантовый эполет, драгоценный перстень и орден Святого Георгия 1-й степени. Император Иосиф II пожаловал Суворову титул графа Священной Римской империи.
Казалось бы, Суворов достиг вершины воинской славы, но еще большая слава ждала его впереди. За турками оставалась мощнейшая крепость Измаил (примерно в 200 километрах от современной Одессы). Потемкин топтался у стен крепости уже больше месяца, не решаясь на штурм. 25 ноября 1790 года он послал Суворову предписание: «Предпринять на овладение Измаила, для чего ваше сиятельство извольте поспешить туда для принятия всех частей в вашу команду». А в личном письме, отправленном в тот же день, написал:
Моя надежда на Бога и вашу храбрость, поспеши, мой милостивый друг…
Крепость Измаил, укрепленная французскими инженерами, имела высокий земляной вал с 14 каменными бастионами, перед стенами ров шириной 20 метров и глубиной 10, заполненный водой. Измаил защищали около 300 орудий и 35-тысячный гарнизон, готовый стоять насмерть. По указу султана каждого, кто покинет Измаил, ждала казнь.
Суворов прибыл под Измаил 2 (13) декабря 1790 года, сделав 100 верст пути вдвоем с казаком, везшим в узелке весь багаж графа. В тот же день на худой лошадке всего с одним сопровождающим, чтобы не привлекать внимание противника, он объехал крепость вокруг, придя к выводу, что она «не имеет слабых мест».
Сложность предстоящего штурма Суворов не скрывал: «Валы Измаила высоки, рвы глубоки, а все-таки нам надо его взять». Но уже само проявление этого низенького, сухощавого, невзрачного 60-летнего старичка означало, что под стены Измаила явилась сама победа.
Выбрав место в отдалении, командующий приказал выстроить вал и выкопать ров, наподобие измаилского. Здесь солдаты в ночное время, тайно от турок, обучались штурму. Были изготовлены штурмовые лестницы и 2000 фашин для завала рвов.
Штурм был назначен на 11 (22) декабря. Накануне Суворов послал коменданту крепости Мехмет-паше лаконичное письмо:
Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — воля; первый мой выстрел — уже неволя; штурм — смерть. Что ставлю вам на размышление
Турки ответили высокомерно и цветисто: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил». Воды Дуная не остановились, небо не упало на землю, а Измаил был взят.
Штурм начался в 3 часа ночи, к 4 часам дня все было уже закончено. Турки потеряли 26 тысяч человек убитыми, в плен были взяты 9 тысяч, из которых на другой же день умерли от ран две тысячи. Трофеи составили: 265 пушек, 364 знамени, 3000 бочек пороху, 10 тысяч лошадей и много другой добычи. Потери русской армии — около 4 тысяч убитыми и около 6 тысяч ранеными.
Императрице Суворов отправил донесение в лишь одному ему позволенном стиле: «Слава Богу, Слава Вам! Измаил взят, и я там!»
От такого удара Османская империя уже не оправилась и в следующем году была вынуждена подписать Ясский мирный договор, закрепляющий Крым и Очаков за Российской империей, а также отодвигавший границу между двумя империями до Днестра.
«Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени»
Конец XVIII века был бурным. Едва закончилась война с турками, как уже вновь бунтовала Польша. А тем временем во Франции набирал силу неистовый корсиканец. Наблюдая за успехами молодого Бонапарта и республиканской Франции, Суворов заметил:
Далеко шагает мальчик! Пора унять…
Но раньше того унимать пришлось Польшу. После вторичного раздела в 1793 году в поляках в очередной раз проснулись национальное самосознание и жажда мести. На этот раз у них появился вождь — герой войны за независимость США (в Чикаго ему водружен памятник) Тадеуш Костюшко, патриот и человек в военном отношении даровитый. Костюшко был избран вождем восстания, а затем — генералиссимусом.
На начальном этапе восстания Костюшко одержал несколько локальных побед, не принесших, однако, ощутимого результата. К этому времени в Польшу прибыл Суворов с отрядом в 13-14 тысяч человек. Двигаясь осторожно, он обнаружил корпус Сераковского (около 15 тысяч человек) и постепенно уничтожил его. Желая не допустить соединения Суворова с другими русскими силами, Костюшко напал на отряд Денисова — Ферзина, но был разбит, ранен и попал в плен.
Соединившись в Ферзиным, Суворов пошел на Варшаву, громя высылаемые ему на встречу польские силы. 23 октября (3 ноября) 1794 года его войска подошли к хорошо укрепленному предместью Варшавы — Праге — и уже на следующий день пошли на штурм. У Суворова было 25 тысяч человек, гарнизон Праги превышал 30 тысяч, не считая вооруженных горожан, и имел 200 орудий.
Кровопролитие было страшным. Поляки отчаянно защищали свою отчизну и жизнь, русские мстили за своих соотечественников, злодейски вырезанных в Варшаве поляками в начале восстания. Тогда погибли более двух тысяч русских.
В нас стреляли из окон домов и с крыш, и наши солдаты, врываясь в дома, умерщвляли всех, кто им ни попадался… Ожесточение и жажда мести дошли до высочайшей степени, офицеры были уже не в силах прекратить кровопролитие
Не в силах остановить бойню, которая вот-вот могла перекинуться из Праги на Варшаву, Суворов приказал зажечь мост через Вислу и этим спас столицу от огня, меча и разграбления…
На следующий день Варшава капитулировала. Все имевшееся оружие варшавяне сложили в условленном месте, восстановили мост и 29 октября вынесли Суворову ключи от города и хлеб-соль в знак благодарности за свое спасение. А позднее прислали в подарок еще и золотую табакерку с бриллиантами и надписью: «Варшава своему избавителю».
После польской кампании Суворов был удостоен высшего воинского чина — генерала-фельдмаршала. Императрицей ему было пожаловано имение Кобринский ключ (сейчас Брестская область Белоруссии) и 7 тысяч душ крепостных.
«Всеподданнейший богомолец. Божий раб»
6 ноября 1796 года скончалась Екатерина II, на престол вступил ее сын Павел I. По свидетельству современников, «рассудок его был потемнен, сердце наполнено желчи и душа — гнева». Павел был сторонником прусской военной системы Фридриха Великого, в соответствии с которой взялся реформировать русскую армию. Были введены новая форма одежды, новый воинский устав. Главное внимание уделялось муштре войск, смотрам и парадам.
67-летний Суворов не скрывал резко отрицательного отношения к затеям полоумного императора. Взбешенный подколками острого на язык фельдмаршала, Павел отдал приказ: «Так как войны нет и ему делать нечего, за подобный отзыв отставляется от службы».
Но Суворов был не просто отправлен в отставку (о чем он и сам просил), ему запретили носить мундир, выслали под надзор в деревню и фактически разорили надуманными взысканиями и штрафами. Измученный опалой и грубым вмешательством в личную жизнь, в декабре 1798 года Суворов подал прошение об уходе в монастырь, подписавшись: «Всеподданнейший богомолец. Божий раб». Но…
Не суждено было смиренному богомольцу окончить дни свои в тиши Ниловой пустыни. Проказница судьба уже приготовила ему свой сюрприз. На этот раз звезда великого полководца взошла над полями сражений Италии и Швейцарскими Альпами
Свои последние великие подвиги Суворов свершил там же, где добывали славу кумиры его юности Цезарь и Ганнибал.
«Погибнет сам и уложит свою армию до последнего солдата, прежде чем отступит на один шаг…»
Пока Суворов был заживо погребен в деревенской глуши, в Европе происходили интересные события. Молодая французская республика бросила вызов всему Старому Свету, а ее гениальный еnfant terrible — Наполеон Бонапарт — перекраивал карты Европы, как ему заблагорассудится.
В ходе итальянских походов (1796-1797) Наполеон нанес ряд сокрушительных поражений совместным силам Австрии и Италии. После чего Франция, по сути, оккупировала Италию.
Коалиции европейских монархий (Англия, Австрия, Турция, Королевство Неаполь и другие) удалось втянуть в новую войну и Россию, у которой имелась прекрасная непоколебимая армия и непобедимый фельдмаршал. Англия и Австрия просили императора Павла послать в Италию войска под командою «знаменитого мужеством и подвигами Суворова». Что российский император и сделал.
Для 68-летнего фельдмаршала это был новый вызов. Теперь ему предстояло доказать, что русское оружие и его «чудо-богатыри» хороши не только в сражениях с турками и поляками. На этот раз Суворову противостояла лучшая армия мира, вооруженная самым современным оружием, передовой тактикой и возглавляемая молодыми и талантливыми полководцами.
Всего за несколько месяцев новоиспеченному генералу-фельдмаршалу Священной Римской империи удалось в пух и прах разбить славнейших военачальников Наполеона — Моро, Макдональда, Жубера (погиб), Массена, Груши — и освободить всю Северную Италию от французского господства.
Что же можно сказать о генерале, который погибнет сам и уложит свою армию до последнего солдата, прежде чем отступит на один шаг
Суворов уже планировал поход на Париж, но это не входило в планы союзников, боявшихся чрезмерного усиления России.
Разорвав отношения с антифранцузской коалицией, Павел приказал Суворову вместе с войсками возвращаться в Россию. Было необходимо пересечь почти непроходимые в это время года Альпийские перевалы. Итальянцы, по сути, предав своих освободителей, не выполнили обязательств по обеспечению русской армии провиантом, одеждой, боеприпасами и тягловой силой.
Постоянно преследуемый превосходящими силами французов, в смертельных штыковых атаках сбивая заслоны на горных перевалах, терпя голод и холод, по обледеневшим горным тропам Суворов вывел большую часть войск (14 тысяч из 21 тысячи) в Швейцарию и вернул в Россию. В 1812 году, попав в схожее, но все же не столь драматичное положение в России, Наполеон бросил армию, которая почти вся и погибла.
Тяжелейший поход истощил силы почти 70-летнего фельдмаршала, многократно раненого и страдавшего еще со времени первого турецкого похода лихорадкой.
В Петербурге Суворову была приготовлена пышная встреча, Павел возвел его в наивысшее воинское звание — генералиссимуса всех российских сухопутных и морских сил. Но неожиданно император вновь изменил свое отношение к прославленному воину. Он отменил все торжества и отказался принять Суворова. Нового унижения от столь влиятельного и одновременно ничтожного человека великий полководец уже не перенес. По одной из версий, последними словами умирающего Суворова были: «Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе я теперь и думать не хочу…»
Умер Александр Васильевич Суворов 6 (18) мая 1800 года.
Наука побеждать
Как полководец Суворов намного опередил свое время, превратив войну в науку: в 1795 году он изложил свои взгляды на обучение солдат, стратегию военных операций, тактику боя и другие вопросы военного дела в трактате, которому дал точное и лаконичное название «Наука побеждать». Свою актуальность суворовская наука не потеряла и два с лишним столетия спустя.
Наследием Александра Суворова стала слава непобедимой русской армии. Благодаря его победам границы империи были раздвинуты на юг и на запад, а с интересами России вынуждены были считаться все мировые державы.