«С ним нельзя было договориться» Российский милиционер устроил бойню в Приморье. Как его конфликт с бандитами обернулся трагедией?

23 года назад, в ночь на 25 августа 2002 года, в небольшом поселке Ярославский (Приморский край) капитан милиции Сергей Семидоцкий открыл огонь по посетителям местного кафе. Выстрелы милиционера стали смертельными для 5 человек, еще 12 человек получили тяжелые ранения. Сам Семидоцкий сразу после стрельбы попытался свести счеты с жизнью — сутки в реанимации врачи боролись за его жизнь, но их усилия не увенчались успехом. События в Ярославском стали первым в современной истории России случаем массового расстрела, устроенного милиционером — за семь лет до того, как аналогичное нападение в Москве совершит печально известный майор милиции Денис Евсюков. И хотя на первый взгляд преступления, совершенные Семидоцким и Евсюковым, похожи, на деле между ними есть огромная разница. Историю капитана Семидоцкого и устроенного им расстрела, который потряс Приморье, изучил корреспондент «Ленты.ру» Игорь Надеждин.

Ночь на 25 августа 2002 года, поселок Ярославский (Хорольский район Приморского края). На его улицах тихо — жители мирно спят в своих домах. Единственное место, где вовсю кипит жизнь, — небольшое кафе с надписью «Диско-Бар», расположенное на первом этаже бывшего комбината бытового обслуживания.

У этого кафе в Ярославском дурная слава — там любят отдыхать хулиганы и члены местных преступных группировок. Примерно в 00:40 у «Диско-Бара» появляется 40-летний капитан ГАИ Сергей Семидоцкий. У него в руках охотничий карабин «Вепрь», а в кармане — запасной магазин к нему.

При этом оружие заряжено не охотничьими, а армейскими патронами, запрещенными к свободному обороту. Но Семидоцкому уже нечего терять — этой ночью он твердо решил идти до конца.

***

В архивах Приморского края материалов по «Ярославскому расстрелу» почти не сохранилось, поскольку капитан Семидоцкий не выжил в больнице, дело было прекращено и через положенные пять лет списано в макулатуру. Поэтому восстанавливать историю тех событий пришлось по обрывочным данным.

Сергей Семидоцкий служил инспектором в Межрайонном регистрационно-экзаменационном отделе (МРЭО) ГАИ, добросовестно исполнял свои обязанности, формально не имел замечаний, но считался «неудобным» сотрудником. Одно время он злоупотреблял алкоголем, но на службу всегда приходил трезвым. Во всяком случае, характеристики в его личном деле в момент изъятия были отличные.

По воспоминаниям бывших коллег, Сергей Семидоцкий был хорошим советским милиционером со всеми достоинствами и недостатками, а также с присущими тому поколению понятиями о чести, справедливости и применении законов. Службе он отдал всю сознательную жизнь, мог пахать много дней подряд без сна и отдыха, но и позволял себе расслабиться за рюмкой.

Женился он, как говорят односельчане, на девушке из другого теста — семья Светланы была богаче и предприимчивее, что особенно проявилось, когда с началом перестройки открылись новые возможности. Жили они хорошо: своя квартира, хорошая машина, качественная бытовая техника. Зарплату милиционерам периодически задерживали, но семья не голодала, поскольку Светлана стала успешным коммерсантом и хозяйкой кафе «Диско-Бар». Детей у супругов не было, но почему, сейчас вряд ли удастся выяснить.

Ветеран органов следствия Дмитрий Яковец в 2002 году был старшим следователем прокуратуры Хорольского района Приморского края. Он одним из первых начал работать по делу Сергея Семидоцкого. По словам Яковца, капитан милиции и его жена, как говорили почти все свидетели, были очень разными людьми, хотя и прожили вместе много лет.

За пару лет до трагедии в Ярославском у пары начались семейные конфликты, всякий раз отягощенные алкогольным опьянением капитана. Однажды Сергей угрожал Светлане гранатой, как позже выяснится, учебной, а в ходе другого скандала несколько раз ударил жену. Она несколько раз жаловалась на мужа руководству, но всякий раз безуспешно: по результатам служебной проверки к ответственности капитана не привлекли.

В 2001 году капитан Семидоцкий ушел от жены, но вскоре нашел себе другую женщину: коллегу по работе, следователя милиции. У нее была 15-летняя дочь Алиса (имя изменено), к которой Сергей стал относиться, как к родной.

«Ты в штатском — иди отсюда»

24 августа 2002 года около 21:00 капитан Семидоцкий, будучи на выходном, около кафе «Диско-Бар» вступил в конфликт с двумя водителями — некими Ивановым и Петровым (фамилии изменены): те припарковали свою машину так, что она мешала проходу и проезду. Семидоцкий потребовал от них переставить машину, но был откровенно послан.

Тогда Сергей пошел в дежурную часть отдела милиции: попросил дежурного проверить машину, а также доставить ее вместе с нарушителями для установления их личности. Правда, делать этого дежурный не стал: во время следствия он заявил, что расценил слова капитана как просьбу, а не как указание, поскольку Семидоцкий был на выходном. Да и свободных патрулей в тот момент не было.

Около полуночи капитан вновь прошел мимо кафе и увидел, что машина, припаркованная с нарушением ПДД, никуда не делась. Более того, рядом с ней таким же образом припарковали еще пару автомобилей. Тогда Семидоцкий зашел в «Диско-Бар» и потребовал от водителей убрать машины.

Два человека послушались его и вышли на улицу, но Иванов и Петров уже прилюдно послали Семидоцкого. Тогда капитан вышел на улицу и стал скручивать номера с их автомобиля. Нарушители, заметив это, выскочили на улицу и продолжили конфликт с милиционером.

По показаниям свидетелей, Семидоцкий оставил попытки скрутить номера, но объявил Иванову и Петрову, что задерживает их на сутки, и потребовал пройти с ним. В ответ капитан был послан в третий раз.

Тут надо пояснить: в маленьком поселке Ярославский все знали друг друга. Иванов и Петров входили в одну из местных преступных группировок, занимавшихся рэкетом, вели себя очень нагло и часто нарушали ПДД. Семидоцкий частенько сталкивался с ними и всегда занимал принципиальную позицию, однако раньше до открытого столкновения между ними дело все-таки не доходило.

Но теперь конфликт нарастал, и вдруг, практически на самом его пике, Семидоцкий внезапно повернулся и пошел через дорогу. Вполне довольные этим Иванов и Петров вернулись в кафе допивать пиво. Они не знали, что капитан пошел к себе домой, где у него был сейф с оружием и патронами.

«Дядя Сережа, ты что?»

Около 00:40 25 августа 2002 года капитан Сергей Семидоцкий вернулся к «Диско-Бару» с охотничьим карабином «Вепрь» — речь об этом шла в начале статьи. От ведущей ко входу дорожки он открыл огонь по посетителям, сидевшим на крыльце. Затем Семидоцкий поднялся на крыльцо и от входа стал расстреливать посетителей внутри.

Из-за громкой музыки люди не сразу поняли, что происходит — и милиционер, сменив опустевший магазин на полный, продолжил вести огонь. Когда в выстрелах возникла пауза, он вдруг услышал позади слабый голос: «Дядя Сережа, ты что?» Семидоцкий обернулся, увидел раненую им девочку, у которой был прострелен живот, и бросился к ней.

«Алиса, Алисочка, ты-то как?», — только и сумел произнести он. Капитан Семидоцкий в ужасе понял, что ранил дочь своей гражданской жены. Осознав это, он решил покончить с собой.

Бойня, которую он устроил, унесла жизни 30-летнего Дмитрия Величко, 25-летнего Владимира Никанчука, а также 18-летних Александра Филимонова и Максима Валеева. Ранение, ставшее летальным, также получил 28-летний Александр Кузнецов, приятель Иванова и Петрова — его не стало сутки спустя.

Еще 12 человек получили тяжелые ранения, 7 пришлось вертолетами доставлять из Ярославского во Владивосток и оперировать, благодаря чему они выжили. Среди них была и Алиса, но ей пришлось еще долго лечиться. Впрочем, по словам свидетелей, пострадавших было больше: около 10 посетителей получили царапины от рикошетов и в потерпевшие их не записали, хотя медицинская помощь им понадобилась. Причем сами инициаторы конфликта, послужившего толчком к расстрелу, — Иванов и Петров — в бойне не пострадали.

Важную роль сыграло то, что Семидоцкий зарядил карабин армейскими патронами: они более мощные, чем охотничьи, однако парадоксальным образом на коротких дистанциях наносят менее тяжелые раны. Самого капитана доставили в реанимацию и прооперировали, но спасти его не удалось. 28 августа он умер, не приходя в сознание.

Уволенный вчера

Уже около 09:00 25 августа в поселок Ярославский прибыл начальник УВД Приморского края генерал-майор Николай Вачаев. Он сразу же заявил, что накануне расстрела капитан Семидоцкий был уволен из органов внутренних дел за пьянство, однако это заявление моментально опроверг краевой прокурор Валерий Василенко.

Тем не менее, позже эту попытку оправдаться возьмут на вооружение в полиции России — долгое время любой нарушитель в погонах «неожиданно» оказывался уволенным накануне совершенного им преступления. Первые же допросы и обыски показали, что обстановка в Ярославском была далека от идеальной, и расследование может выявить причины кризиса.

Тем более что прокурор Приморского края был настроен решительно.

Зато для руководства краевого УВД летальный исход Семидоцкого в реанимации оказался весьма кстати: вину можно было свалить на него и его непосредственных руководителей.

Так и случилось: по официальной информации, озвученной на нескольких пресс-конференциях «по горячим следам», капитан Семидоцкий совершил преступление пьяным и в свободное от службы время. Официальной причиной трагедии был назван конфликт милиционера с посетителями кафе, припарковавшими свои автомобили с нарушением ПДД.

Уже три дня спустя после расстрела в Ярославском на самом высоком уровне были сделаны все выводы и найдены виновные.

«Он был заядлым охотником»

В ходе следствия выяснилось, что от жены капитана Семидоцкого ранее поступали жалобы, связанные c тем самым карабином «Вепрь», использованным им в нападении на кафе. Как оказалось, в марте того же 2002 года милиционер на даче в ходе ссоры с супругой стрелял именно из этого оружия и повредил ковер, висевший на стене.

Начальник районного отдела ГАИ Игорь Брижатый неоднократно подавал руководству рапорты в отношении Семидоцкого. Однако начальник Ярославского отделения милиции Александр Роман, будучи личным другом Сергея, не докладывал руководству РОВД о проступках капитана.

Комиссия МВД во главе с заместителем министра Рашидом Нургалиевым, прибывшая из Москвы для проведения проверки в Приморский край, получила копии рапортов, которые Брижатый писал на Семидоцкого. Именно благодаря этому заявитель стал единственным из местных руководителей, сохранившим свое кресло и погоны.

Когда в марте 2003 года после формального прекращения уголовного дела по массовому расстрелу и незаконному обороту огнестрельного оружия родственники пострадавших подали иск к УВД Приморского края, представители краевой милиции стали прикрываться прежними аргументами о том, что капитан был пьян и находился в свободное от службы время — то есть УВД за его действия ответственности не несет. Однако суд такую позицию не принял. Изучив все материалы, он счел, что Семидоцкий действовал как сотрудник при исполнении. В архиве Приморского краевого суда сохранились материалы этого дела.

Еще одна деталь: официально об этом не сообщалось, но карабин «Вепрь», ставший орудием преступления, в день трагедии хранился у Семидоцкого незаконно, так как срок разрешения на его хранение и ношение истек 14 августа, а документы на продление Семидоцкий не подал.

Кроме того, при обыске в его квартире были обнаружены армейские патроны 7,62 х 54, оборот которых запрещен. Все это дало основание возбудить и второе уголовное дело — о незаконном обороте огнестрельного оружия. Впрочем, и оно было прекращено «из-за смерти лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности в качестве обвиняемого».

К ответу за капитана

Уже в сентябре 2002 года в милиции Приморского края, как и обещал будущий глава МВД России Рашид Нургалиев, полетели головы. Среди уволенных, конечно, были люди, случайно сделавшие карьеру в органах внутренних дел, но потеря начальника Хорольского РОВД полковника Александра Лебедева стала фатальной.

Злые языки утверждали, что участь начальника УВД Приморского края Николая Вачаева и краевого прокурора Валерия Василенко тоже была предрешена, но их спас случай. 9 сентября 2002 года секретарь Совета безопасности России Владимир Рушайло, который настаивал на увольнении Вачаева, попал в серьезное ДТП. В Приморском крае ходили слухи, что это могло быть покушение.

В марте 2003 года родственники пяти погибших от пуль капитана Семидоцкого подали иск к краевому УВД, требуя возмещения морального вреда — по три миллиона каждому из истцов. Соответчиками истцы назвали Минфин: милиция, в которой служил Семидоцкий, финансировалась из федерального бюджета, а в Приморском крае денег явно не было. 18 марта Фрунзенский районный суд частично удовлетворил иски, определив выплатить каждому из признанных потерпевшими по 500 тысяч рублей, а в мае Приморский краевой суд оставил это решение без изменений.

После этого о капитане Семидоцком (в отличие от майора Евсюкова, историю которого «Лента.ру» рассказывала ранее) стараются не вспоминать. Все его фотографии списаны в архив, а могила неизвестна — его предали земле втайне от всех. Это не удивительно: такие трагедии стремятся вычеркнуть из памяти.

Хотя история на самом деле гораздо сложнее.

«Таких называют бескомпромиссными»

Капитан Сергей Семидоцкий, конечно же, убийца — его вина в смерти пяти человек неоспорима даже без формального приговора суда. Но причины его преступления лежат совсем в иной плоскости, чем у майора Евсюкова. Во-первых, доказательств того, что в момент стрельбы Семидоцкий был пьян, нет. Скорее наоборот — есть данные, что он был трезв. Никто из свидетелей в допросах не упоминает, что от Семидоцкого в день трагедии пахло спиртным. Более того, по показаниям всех, знавших его, в начале 2002 года он полностью «завязал» со спиртным.

Восстановленный следователями по минутам его маршрут в роковой день показал, что ни в магазины, ни в питейные заведения он не заходил. Так что основной вывод, оглашенный на многих пресс-конференциях, объективно ничем не подтверждается. Более того, в больнице, куда доставили Семидоцкого, тоже не обнаружили в его организме алкоголя.

Но кровь взяли уже во время операции, когда в раненого активно вливали и лекарства, и физрастворы — и следствие сочло, что из-за этого результат нельзя признать достоверным. Правда, оперировавшие его хирурги утверждают, что от раненого спиртным не пахло.

Во-вторых, тяжелый характер Семидоцкого и его нетерпимость к нарушителям объясняются тем, что в научной литературе называют «гипертрофированной социальной и профессиональной ответственностью».

В те годы в милиции еще оставались настоящие сотрудники, нетерпимые к любым нарушениям закона. Хотя среди их командиров уже появилось много «готовых войти в положение» и «ограничиться финансовыми мерами». Как вспоминает Дмитрий Яковец, Семидоцкий требовал соблюдения законов от всех. Неважно, кто и что нарушил: если Mercedes, то Семидоцкий на личных «Жигулях» мог пытаться его догнать, пока бензин не кончится или машина не сломается.

«У него был абсолютно пустой взгляд»

Один из свидетелей, опрошенных в рамках служебной проверки, рассказывал, что в феврале 2002 года, за полгода до расстрела в Ярославском, капитан Семидоцкий уже приходил в кафе «Диско-Бар» с карабином «Вепрь» и грозил посетителям, которые, по его мнению, неправильно припарковали свои машины.

В то же время, как отмечает ветеран органов следствия Дмитрий Яковец, отрицательных характеристик у действующих сотрудников правоохранительных органов не существует — все они появляются задним числом, когда что-то случилось. «Плохим» капитан Семидоцкий стал после расстрела, а до этого о нем отзывались исключительно хорошо.

А точнее, не отзывались никак — до него никому просто не было дела.

Наконец, те, с кем у Семидоцкого возник конфликт перед стрельбой, в Ярославском считались бандитами. И в глазах капитана они раз за разом посылали не его, а всю милицию, которой он отдал больше 20 лет жизни. В такой ситуации Семидоцкий, с учетом его особенностей, не мог поступить иначе.

***

Безусловно, Сергей Семидоцкий — преступник. Даже если мотивы капитана можно понять, простить его невозможно, но и забывать Семидоцкого нельзя — хотя бы для того, чтобы не повторять трагических ошибок. Формально милиционер из Приморья со своим преступлением стал предшественником печально известного майора Евсюкова.

Фактически же расстрелы в Ярославском и в Москве совершенно разные: в первом случае это был крик отчаяния одиночки из прошлого, пусть и с асоциальным поведением, а во втором — месть за несбывшиеся надежды.

К сожалению, полицейская система не меняется — она идет по кругу: вновь рядовые сотрудники боятся начальства больше, чем бандитов, вновь государство отказывает им в защите и вновь на построениях говорят одно, а на разборах — прямо противоположенное, тем самым порождая новых майоров Евсюковых.

Редакция «Ленты.ру» выражает благодарность за помощь в подготовке материала председателю Приморского краевого суда Игорю Попову, коллективу Российской государственной библиотеки и лично Лидии Петровой, а также Ларисе Капраловой — главному редактору газеты хорольского района «Рассвет».