Отец российской науки. Ломоносов стал главным ученым страны и навсегда изменил ее будущее. Как ему это удалось?

Михаил Васильевич Ломоносов — первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, человек энциклопедических знаний, разносторонних интересов и блестящих способностей, один из основоположников физической химии, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, художник, историк, поборник отечественного просвещения и развития самостоятельной русской науки. По выражению Пушкина, «Ломоносов создал первый русский университет, он, лучше сказать, сам был нашим первым университетом». О выдающемся российском ученом-просветителе «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Жизнь замечательных людей».

Казалось бы, биография Михаила Васильевича Ломоносова хорошо известна. Любой школьник расскажет, как простой крестьянский паренек, почувствовав непреодолимую тягу к знаниям, суровой зимой пришел с обозом из Архангельска в Москву, потряс всех своими способностями, овладел многими науками, стал выдающимся русским ученым и основал Московский университет, который и носит теперь его имя.

Каноническая история жизни Ломоносова поддерживается ярким образом с известной картины художника-соцреалиста Кислякова, кстати, земляка ученого — «Юноша Ломоносов на пути в Москву» (1948). На ней одухотворенный юноша в тулупе и валенках идет с обозом к известной только ему цели, прижимая к груди самое дорогое — «Грамматику» и «Арифметику».

Между тем Ломоносов, будучи автором более 80 только известных нам произведений, не оставил ни автобиографии, ни мемуаров, по которым можно было бы восстановить его детство, юность и другие периоды жизни. Более того…

Еще при жизни Ломоносова о его происхождении и удивительных фактах из биографии ходило множество легенд и анекдотов, а загадочная болезнь и смерть академика их только подогрели. В 1836 году Виссарион Белинский писал: «Настоящей биографии Ломоносова не может и быть, современники его не позаботились об этом». Знаменитому литературному критику вторит его непримиримый враг писатель Константин Аксаков:

Фигура любого национального героя неминуемо обрастает легендами и мистификациями. И чем ярче этот герой и дальше отдален от нас по времени, тем невероятнее его история. Михаил Васильевич Ломоносов ярчайший тому пример.

«Грамматика» и «Арифметика» открыли юному Ломоносову врата учености

Известно, что Михайло Ломоносов родился 8 (19) ноября 1711 года в деревне Денисовка, которая находится на крупном острове Куростров в устье Северной Двины, напротив города Холмогоры Архангельской губернии.

Люди, хорошо знакомые с Русским Севером по картинкам из Google, непременно представят себе величественную красоту северной природы, восхитившую впечатлительного подростка. А вот как описывает местность, где родился будущий просветитель Александр Львович-Кострица — автор биографического очерка о Ломоносове, которые вышли в серии ЖЗЛ около ста лет назад.

«Это довольно большой, но низменный остров, и в половодье он едва не затапливается разливом Двины. Всюду разбросаны низенькие болотистые кочки и невысокие холмы, сверху донизу затянутые мхом, между ними лежат, словно погруженные в вечную дремоту, непросыхающие болотины с грязной водой. Ни леса, ни рощи не видно на всем протяжении острова, только кое-где торчит жалкая, искривленная, точно больная, березка… Нет здесь ничего такого, на чем глаз наблюдателя мог бы с удовольствием остановиться. И тем не менее длинный ряд серых бревенчатых изб тянется почти по всему низменному и песчаному берегу Курострова…»

Мать, Елена Ивановна Сивкова, была сиротой, точный возраст ее неизвестен, но, по-видимому, она была очень юна. Умерла, когда Михайле едва исполнилось 9 лет.

Отец, Василий Дорофеевич, 1681 года рождения, был двинцем, а не помором, как ошибочно утверждается в советских источниках, «грамоте не учен, промыслом рыбак (…) и первый из жителей сего края состроил и по-европейски оснастил на реке Двине под своим селением галиот и прозвал его "Чайкою"; ходил на нем по сей реке, по Белому морю и по Северному океану для рыбных промыслов и из найму возил разные запасы казенные и частных людей» (В. Варфоломеев, «Записка о Ломоносове», 1788 год).

Особенно разбогател Василий Дорофеевич после рождения сына, но на возможных причинах неожиданного богатства мы остановимся ниже.

Михайло был крупным, здоровым и сильным мальчиком. С 10 лет отец начал брать его на рыбный промысел. Уходили надолго, до Соловецких островов, Кольского полуострова и дальше — в Северный океан (Баренцево море).

Чтению и письму его начал обучать дьяк местной церкви Семен Сабельников, а затем состоятельный сосед Иван Шубной. Мальчик оказался способным и к 14 годам стал лучшим чтецом приходской церкви. Прочтя жития святых, он затем легко пересказывал их «сидящим в трапезной старичкам».

Первыми нецерковными книгами в жизни Ломоносова стали «Грамматика» Смотрицкого и «Арифметика» Магницкого. На юношу они произвели столь сильное впечатление, что он затвердил их наизусть, хотя и мало что из этого понял. Впоследствии он называл их «вратами своей учености».

Тем временем отношения с домашними складывались у Михаила не лучшим образом. После смерти матери (в ряде биографических очерков указывается, что муж жестоко бил ее, подозревая в неверности во время своих длительных отлучек) отец женился во второй раз, но и эта супруга прожила недолго. Тогда он женился в третий раз.

Мачеха не любила пасынка и «всячески старалась произвести гнев в отце», настраивая его против сына. Также домашним не нравилось, что вместо работы здоровенный парень сидит целыми днями с бесполезными книжками. Около 19 лет отец решил женить Михайлу, чтобы тот жил своим домом.

И тогда юноша сбежал из дома в Москву учиться. С этого момента начинаются чудеса, которые не так-то легко объяснить.

Беглого крестьянского сына отправляют учиться в Германию

Для начала тайком от отца Михаил получил паспорт для проезда в Москву. В Куростровской волостной книге записей поручителей в платеже податей за отлучившихся сохранилась отметка: «1730 года, декабря 7 дня, отпущен Михайло Васильев сын Ломоносов к Москве и к морю до сентября месяца предбудущего 1731 года, а порукою по нем в платеже подушных денег Иван Банев расписался». Но ни в сентябре 1731 года, ни в какое другое время на родину Ломоносов уже не вернулся. Более того…

В ночь на 15 декабря 1730 года, ни с кем не простившись, Михаил Ломоносов бежал из дома. Согласно легенде, три недели он шел с рыбным обозом, преодолев за это время 1100 верст от Холмогор до Москвы. А в Москве, уже на третий день пребывания, поступил учиться в Славяно-греко-латинскую академию.

При поступлении Ломоносов представил поддельные документы о своем дворянском происхождении, в чем и был позднее уличен. Однако его не только не наказали (а это ведь был 1731 год!), но и определили на казенное содержание, посадив двухметрового детину с малолетними отроками в первый класс, так как он не знал ни греческого, ни латыни.

Учился Ломоносов весьма успешно, переходя досрочно из класса в класс. В 1734 году его по собственной просьбе направили на обучение в Киево-Могилянскую академию, в которой он быстро разочаровался и вскоре вернулся в Москву. В 2023 году мемориальная доска о пребывании Ломоносова в Киево-Могилянской академии была демонтирована.

Славяно-греко-латинская академия, в которой Ломоносов пробыл пять лет, готовила священнослужителей и богословов. По окончании учебы его должны были посвятить в сан и направить служить в Карелию, но вместо этого в январе 1736 года с 11 товарищами «остроумия не последнего» Михаил Ломоносов был переведен в Петербургскую академию наук, а уже в сентябре 1736 года крестьянского сына отправили учиться химии и горному делу в Германию. При этом на годичное содержание и обучение за границей трех молодых людей — Виноградова, Ломоносова и Райзера — Сенат выделил 1200 рублей. Деньги огромные! Для примера, фунт говядины тогда стоил в Петербурге полторы-две копейки.

Образование, полученное Ломоносовым в Германии, было для своего времени блестящим. Тем более что к наукам он проявлял живой интерес и обладал большими способностями.

В Европе Ломоносов обучался пять лет, из которых около трех — в Марбургском университете (Гессен), где его руководителем был Христиан Вольф — ученый-энциклопедист, философ, юрист и математик, один из наиболее влиятельных философов своего времени, создатель языка немецкой философии. Еще около года он провел во Фрайберге (Саксония), изучая химию, металлургию и рудное и горное дело у Иоганна Фридриха Генкеля.

Кроме того, примерно год ушел у Ломоносова на различные приключения, с учебой напрямую не связанные.

Учинял безобразия, на которые только подгулявший русский человек и способен

Студенческая жизнь европейских университетов, в которую с головой и полными карманами денег окунулись трое молодых россиян, мало походила на строгое и стесненное существование, которое они вели раньше. В Марбурге они впервые ощутили прелесть бесконтрольной свободы и немедленно пустились во все тяжкие. В лице здоровых, крепких, компанейских и всегда готовых к проказам русских немецкие студенты нашли достойных товарищей. А 300 рублей, выданных каждому из них на год вперед, этому только способствовали.

Если вы бывали в Гейдельберге, то наверняка помните одну из достопримечательностей здешнего университета — карцер для студентов, сохранившийся в качестве музея. Туда под «домашний арест» отправляли самых буйных и наделавших долгов школяров. Среди последних пребывание в карцере считалось особой доблестью.

Отправляли ли наших героев в карцер, неизвестно, но долгов «из-за разгульной жизни и пристрастия к женскому полу» они наделали немало, о чем и было в конце концов доложено в санкт-петербургскую академию. Оттуда пришел ответ с наказом «не тратить деньги на наряды и пустое щегольство и остерегаться делать долги», провинившимся студентам было предписано приступить к практике на металлургическом предприятии во Фрайберге у Иоганна Генкеля, а их годовое довольствие сократили до 150 рублей.

На некоторое время наши «шалопаи» исправились. Ломоносов прилежно изучал минералогию и металлургию, делал переводы научных текстов и отсылал их в академию, туда же представил три диссертации (аналог современных курсовых работ) по химии и физике и сочиненную им оду по случаю взятия русскими войсками турецкой крепости Хотин. Но затем отношения со строгим и педантичным Генкелем испортились.

Наставник жаловался в академию на пьянство, драки, брань и «подозрительную переписку» Ломоносова с какой-то марбургской фройляйн. В свою очередь студент обвинял профессора в алчности, хитрости, завистливости и даже в полной некомпетентности. Окончательно рассорившись с Генкелем, Ломоносов вернулся в Марбург.

В Марбурге Ломоносов с самого своего приезда в город квартировал у вдовы пивовара, с юной дочерью которого у него происходил роман. Барышня забеременела, и 6 июля 1740 года, судя по записи в книге реформаторской церкви Марбурга, «Михаил Ломоносов, кандидат медицины, и Елизавета Христина Цильх, дочь умершего члена городской думы и церковного старосты Генриха Цильха», обвенчались. После чего молодой супруг немедленно исчез на долгих два года.

Как Ломоносов служил в королевской прусской армии

Ломоносов остро нуждался в деньгах, но в Марбурге взаймы ему уже никто не давал, и тогда он отправился в Лейпциг, надеясь встретить там русского посланника барона Кейзерлинга. Не застал его и поехал в Роттердам и Гаагу, просить денег у русского посла в Голландии графа Головкина. Тот отказал. На обратном пути в Марбург Ломоносов попал в серьезную переделку, о которой подробно рассказал член Петербургской академии наук, литератор и приятель Ломоносова Якоб Штелин («Черты и анекдоты для биографии Ломоносова, взятые с его собственных слов Якобом Штелиным», 1783 год).

Вкратце история следующая. По дороге в Марбург Ломоносов остановился переночевать в гостинице, где весело проводили время офицер королевской прусской армии и несколько рекрутов. Наш путешественник присоединился к компании, его напоили до частичного беспамятства и в этом состоянии уговорили подписать контракт.

Дезертирство строго каралось, и Ломоносов понимал, что у него будет только одна попытка, поэтому свой побег тщательно подготовил. Всем своим видом он показывал, что всю жизнь мечтал служить в прусской армии, а когда ему поверили, бежал. Ночью выбрался в окно караульни, перебрался через стену, переплыл ров, преодолел вал, частокол и с гласиса выбрался в поле. Часовые его не заметили. Уже утром перешел границу и очутился в Вестфалии.

Постоянные выходки талантливого, но неуправляемого русского всем порядком надоели. Через Вольфа академия передала Ломоносову вексель на 100 рублей с приказанием немедленно вернуться в Петербург. Денег едва хватило на дорогу и раздачу части долгов, так что почтенному профессору пришлось поручиться за своего ученика, которого он, несмотря на все проказы, искренне полюбил и считал будущим светилом русской науки. В первых числах июня 1741 года Ломоносов отбыл в Россию. Годы его учебы закончились.

На пути морем домой у Ломоносова был вещий сон. Приятель Ломоносова Якоб Штелин со слов Михаила Васильевича записал, как тому приснился отец, выброшенный мертвым на берег необитаемого острова в Белом море. У острова не было названия, но Ломоносов его узнал, так как однажды на нем штормовал. В Петербурге он выяснил, что отец его пропал без вести, и написал письмо знакомым рыбакам, в котором сообщил, где искать утопленника, и умолял его похоронить. Следуя указаниям, рыбаки нашли остров, тело Василия Дорофеевича и там же его похоронили.

История, конечно, любопытная, но весьма сомнительная. Даже если предположить, что в 1741 году уже существовало почтовое сообщение с Холмогорами, должно было пройти много времени, прежде чем погибшего нашли, а на беломорских островах и сейчас полно всякого зверья.

Под натиском шести караульных солдат Ломоносову пришлось отступить…

Вернувшись в Россию, Ломоносов представил в академию две новые диссертации по физике и химии, ожидая, что его произведут в экстраординарные академики, как было обещано при отправке за границу. А пока шло рассмотрение, составлял каталог минералов из собрания академии, занимался естественной историей и стихосложением, в котором особенно преуспел. Ко дню рождения малолетнего императора Иоанна VI Ломоносов написал оду, напечатанную в «Примечаниях к петербургским ведомостям». Стихи о том, как «веселящаяся Россия лобзает очи, ручки и ножки младенца», сразу привлекли большое внимание и получили много хвалебных отзывов.

Однако время шло, а нового назначения он не получал. Немецкая профессура не спешила принимать в свои ряды чрезвычайно талантливого, но несдержанного и заносчивого русского ученого.

25 ноября 1741 года в результате дворцового переворота на престол вступила императрица Елизавета, младшая дочь Петра I. При дворе считалось, что в своем правлении она не намерена покровительствовать иноземцам. Ободренный этим, Ломоносов тут же написал хвалебную оду новой государыне. Стихотворение понравилось, и вскоре недавний студент был произведен в адъюнкты (аспиранты) физического класса с окладом в 360 рублей в год. Деньги большие, вот только жалованье ему выплачивали крайне нерегулярно.

Деятельная и горячая натура ученого не могла смириться с вялой и неэффективной работой академии. Окружающий мир был полон загадок и тайн, а наука предоставляла инструменты к их раскрытию.

Науки активно развивались, Ломоносову хотелось заниматься всем сразу, он чувствовал к этому силы и способности, видел, как тянутся к знаниям молодые русские студенты.

Адъюнкт обратился в академию с проектом создания химической лаборатории, но внятного ответа не получил. Немецкая профессура, получая хорошие деньги, как бы теперь выразились, «не особенно напрягалась». Академики проводили время в пустых дискуссиях, устройстве семейных дел, хождении друг к другу в гости. Ломоносов увидел в этом саботаж и начал борьбу с ним, не стесняясь в методах.

Так 26 сентября 1742 года он «под влиянием винных паров произвел крупное побитие немцев». Поводом для этого послужила якобы украденная у него епанча (плащ), в чем он обвинил гостей соседа, академического садовника Штурма. Историческое побоище описывалось многими авторами. Вот как рассказывает о нем уже упоминавшийся выше Александр Львович-Кострица:

Досталось и самому зачинщику. Присланный к нему доктор Вильде писал в рапорте: «А как его спросил, чем он неможет, то отвечал, что у него почти все члены болят, а особливо чувствует в грудях лом и плюет кровью. Показал он мне левое колено, которое совсем распухло, так что ногою не ступить… Еще показал он мне рубец на брюхе, сказав, что в том месте рублено шпагою. Еще видел я у него на правой ладони рубец и припухлый и синий глаз».

Лечение ограничилось популярным в то время кровопусканием, и вскоре герой сражения был уже здоров. Штурм писал жалобы, которые остались без ответа. Удивительно, но за свою выходку Ломоносов не понес никакого наказания.

В своем недовольстве засильем инородцев в академических кругах Ломоносов был не одинок, и вскоре вокруг него в противовес «немецкой» партии сложилась «русская» партия.

При этом, как указывает биограф Петр Пекарский в «Жизнеописании Ломоносова», «больше других шумел и безобразничал Ломоносов, иноземцев он не любил, а страсть к спиртным напиткам и несдержанная молодость наталкивали его на буйства».

Для наведения в академии порядка была даже создана «высокоучрежденная комиссия», но успеха в деле примирения между партиями она не достигла. Петр Пекарский пишет: «Несмотря на высокое положение в тогдашнем обществе членов комиссии, они оказались бессильны, чтобы заставить не знатного ни родом, ни званием академического адъюнкта исполнить их требования».

В конце концов, после многочисленных жалоб Ломоносов был посажен на полгода под домашний арест. Теперь уже арестант принялся писать жалобы на имя императрицы, которая ему благоволила и всячески его защищала. Поэт отвечал ей за это изысканными одами, «заставлявшими восторгаться чистотой и плавностью языка, выбором благородных и звучных выражений, движением страстей».

Поэтов в России любили всегда и многое им прощали. 12 января 1744 года Сенат, заслушав доклад комиссии, с поразительной для того времени снисходительностью постановил: «Оного адъюнкта Ломоносова для его довольного обучения от наказания освободить, а во объявленных им продерзостях у профессоров просить прощения». Прощение адъюнкт испросил, держа фигу в кармане.

«Сии диссертации не только хороши, но и весьма превосходны»

Примерно в это же время неожиданно объявилась Елизавета Цильх — марбургская супруга Ломоносова, о которой он никому не рассказывал и которая не имела о нем сведений в течение нескольких лет. Нашего героя она нашла через графа Головкина — русского посла в Гааге, который передал письмо графу Бестужеву-Рюмину, а последний уже Якобу Штелину.

Штелин пишет, как, получив от него письмо жены, Ломоносов воскликнул: «Правда, правда, Боже мой! Я никогда не покидал ее и никогда не покину. Только мои обстоятельства препятствовали мне до сих пор писать к ней и еще менее вызвать ее к себе».

По свидетельству Штелина, Ломоносов тут же отослал жене 100 рублей, и в том же году она с дочкой и братом приехала в Санкт-Петербург, найдя супруга «обрадованным, здоровым и веселым, в довольно хорошо устроенной академической квартире при химической лаборатории».

С приездом жены поведение Ломоносова заметно меняется. «Вспышки молодости, — как их называл еще один биограф Ломоносова, писатель-славист П.С. Билярский, — вскоре совсем прекращаются, и вместе с этим деятельность нашего ученого становится более широкой и плодотворной».

В июле 1745 года специальным указом 34-летнему Ломоносову было присвоено звание профессора химии. По табели о рангах он становится чиновником VII класса и получает дворянский статус. Начинается самый плодотворный этап в жизни ученого.

За год он пишет четыре новые диссертации, переводит на русский язык «Сокращенную экспериментальную физику» Вольфа, редактирует перевод «Краткого введения в геометрию» Крафта и начинает читать лекции на русском языке. Весь перевод «Физики» был сделан ясным, простым и точным языком, при этом Ломоносов ввел в обиход множество научных терминов, которыми мы пользуемся до сих пор.

Именно благодаря Ломоносову в русском языке укоренились: атмосфера, микроскоп, минус и полюс, формула, периферия, горизонт (горизонтальный), вертикаль (вертикальный), диаметр, радиус, пропорция, градус и градусник, барометр и манометр, эклиптика, метеорология, оптика, вязкость, кристаллизация, материя, эфир, селитра, сулема, поташ, квасцы, предложный (падеж), зажигательное (стекло), огнедышащие (горы), преломление (лучей), равновесие, негашеная (известь), квадрат, кислота, удельный (вес), сферический, электрический.

Переводы с немецкого, французского, латыни и греческого, а в особенности оды, в которых Ломоносов не переставал восхвалять императрицу Елизавету (за одну из них поэт был награжден 2 тысячами рублей), вскоре создали ему репутацию одного из лучших знатоков русского языка. Эта репутация еще более упрочилась после публикации в 1748 году его «Риторики» — первого руководства «по красноречию, оратории и поэзии» на русском языке. В книге было помещено множество отрывков и даже целых произведений в прозе и стихах в его собственном переводе.

В конце 1747 года по указу нового президента академии графа Разумовского весь дом, в котором Ломоносов ранее занимал две комнаты, был передан ему и его семейству, а во дворе по проекту ученого началось строительство лаборатории. В 1749 году лаборатория была полностью оборудована. Ломоносов со студентами, которых стали зачислять в университет, создаваемый при академии, проводил опыты по химии, физике, делал анализ руд и минералов, полученных с горных заводов России.

Результатом этих занятий стали четыре опубликованных сочинения: «Размышления о причине тепла и холода», «Опыт теории упругой силы воздуха», «Рассуждение о действии химических растворяющих средств» и «О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном». Об этих работах Ломоносова выдающийся швейцарский математик и физик Леонард Эйлер оставил следующий восторженный отзыв:

В 1752 году в Петербург пришли известия об открытии Франклином воздушного электричества. Академик Рихман и Ломоносов начали исследования для создания теории, объясняющей это необычное явление. 26 июля 1753 года Рихман был убит ударом молнии во время одного из опытов во время грозы. Лишь счастливая случайность спасла Ломоносова от той же участи. «Что я вашему превосходительству пишу, за чудо почитайте, для того, что мертвые не пишут, — сообщает академик в письме своему другу Ивану Шувалову. — Я вижу, что г. профессора Рихмана громом убило в тех же точно обстоятельствах, в которых я был в то же самое время».

В том же письме Ломоносов умоляет Шувалова позаботиться о вдове и маленьком сыне Рихмана, «чтобы и он такой же был любитель наук, как его отец».

Результатом опытов с атмосферным электричеством стала одна из лучших работ Ломоносова «Слово о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих».

«Обнял все отрасли просвещения, все испытал и во все проник…»

С 1749 года, помимо занятий естественными науками, поэзией и переводами, Ломоносов увлекается историей. Побуждением к этому стала речь Герхарда Миллера в академии о «Происхождении народа и имени русского». Как убежденный патриот и воинствующий русофил, Ломоносов был жестоко возмущен работой Миллера, о чем не преминул высказаться в самой резкой форме:

Полемика с Миллером привела Ломоносова к необходимости глубокого изучения первоисточников: летописей, хронологий, старинных рукописей. Результатом этих занятий стали «Краткий Российский летописец с родословием» (1760) — первый учебник русской истории, в котором в сжатой форме излагаются все основные события с 862 по 1725 год, «Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софии» (1761) и «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года» — академический труд, изданный уже после смерти автора (1766).

В этих работах Ломоносов-историк утверждал древность, самобытность и исконную высокую цивилизованность славян и русских, не уступающую народам Западной Европы и имеющую право на равное с ними место в мировой истории и мировом сообществе, став, по сути, родоначальником славянской школы историографии.

Круг интересов Ломоносова был столь обширен, а поле научной деятельности еще девственно чистым, что трудно найти область, в которой бы он не отметился открытиями.

Заинтересовавшись российской географией, Ломоносов создал «Краткое описание разных путешествий по Северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию», где предсказал возможность использования Северного морского пути для судоходства и указал на наиболее удобный маршрут к Северному полюсу. Он же ввел в обиход понятие «экономическая география».

В 1750-х годах Ломоносов увлекся опытами по окраске стекла. Этих опытов он произвел 2184. Полученные результаты привели ученого к идее создания художественных мозаик. Для этой цели он построил фабрику по производству цветного стекла и был уверен, что правильная организация стекольного дела принесет государственной казне значительные доходы. Некоторые из изготовленных Ломоносовым мозаик сохранились до сих пор.

Но самым известным «произведением» Михаила Васильевича Ломоносова стал Московский университет, носящий имя своего основателя с 1940 года.

С устройством европейских университетов Ломоносов познакомился, проведя пять лет в Германии, и с тех пор не раз возвращался к идее создания отечественного учебного заведения, «где бы выучились россияне, чтобы показать свое достоинство». Воплотить идею на практике стало возможным после того, как ученый завоевал высокий авторитет в академии и обзавелся влиятельными друзьями при дворе.

Проект высшего учебного заведения был сформулирован Ломоносовым в письме к Шувалову. В соответствии с планом Ломоносова в университете были открыты три факультета: философский, юридический и медицинский, а также учреждены две гимназии: одна для дворян, другая для разночинцев.

В целях экономии казенных средств университет расположился в Москве, а не в Петербурге. Туда же было проще добираться студентам из других городов России.

25 января 1755 года, в День святой Татьяны по православному календарю, императрица Елизавета подписала указ об основании Московского университета. А уже 26 апреля 1755 года начались первые занятия. В 1758 году Ломоносов был назначен заведующим учеными и учебными учреждениями Академии наук и фактически руководил университетом до последних дней своей жизни.

Среди огромного числа важных дел, научных открытий, обширного литературного и художественного наследия выдающегося российского ученого-просветителя, именно Московский университет стал тем самым «нерукотворным памятником», к которому вот уже 270 лет «не зарастает народная тропа».

Был ли Михаил Ломоносов внебрачным сыном Петра Первого?

Во все времена Ломоносова сравнивали с Петром I и находили между ними много общего. Сходство внешнее и сходство характеров действительно необычное.

«В его жилах текла петровская кровь», сказал поэт, имея в виду неутомимую энергию, жажду знаний и стремление к просвещению «великого сподвижника великого Петра». Но еще при жизни Ломоносова по России ходили упорные и вовсе не беспочвенные слухи о том, что «петровская кровь» в жилах выдающегося ученого — это не только яркое поэтическое сравнение.

И 300 лет назад, и сейчас многие уверены, что Михаил Ломоносов был внебрачным сыном императора Петра I. Но доказать это практически невозможно — все доказательства и тогда, и в советское время тщательно уничтожались.

Сразу же после смерти архив ученого был конфискован фаворитом Екатерины II графом Орловыми, после чего таинственно исчез. Уже в советское время исчезли останки Ломоносова, так что сделать анализ ДНК и провести токсикологическую экспертизу теперь невозможно. При жизни Ломоносов был опасен власти как возможный претендент на трон, а в советское время его высокое происхождение разрушило бы официальную мифологию о «самородке из народа», крестьянском сыне, поднявшемся к вершинам просвещения.

В известной нам биографии Ломоносова много странностей, нестыковок и постоянно присутствует ощущение, что юношу кто-то опекал, «курировал», как говорят сейчас.

Тайком от всех деревенский парень получает паспорт на отъезд в Москву, некто Иван Банев поручается за него и платит за год вперед. Добравшись до Москвы, юноша предоставляет поддельные документы о дворянстве, его уличают, но никакого наказания за этим не следует, а буквально на следующий день его уже зачисляют в Славяно-греко-латинскую академию. Причем 20-летнего детину сажают в первый класс учить латынь с детьми.

Затем вместо посвящения в духовный сан и службы миссионером в захолустье его направляют в петербургскую академию и почти сразу же за границу в один их лучших европейских университетов со значительным материальным содержанием. Но особое удивление вызывает полная безнаказанность за все проступки, которые студент совершает как за границей, так и по возвращении домой.

Безродный адъюнкт в состоянии алкогольного опьянения бранит уважаемых профессоров, угрожает им расправой, лупит академиков… и ничего! Почему? А потому, что бузотеру покровительствует сама императрица Елизавета, дочь Петра I. Но, если она на самом деле его единокровная сестра, это многое бы объясняло.

Еще большее сходство характеров: оба прямодушны, нетерпимы к любым проявлениям лжи, хитрости и лицемерия, вспыльчивы, оба скоры на расправу и страшны во гневе, своих обидчиков колотили, не обращая внимания на чины и последствия, оба натуры увлекающиеся, не терпящие препятствий и проволочек, деятельные и талантливые в самых разных областях, умелые, быстро осваивали новые ремесла и ловко работали руками, оба боготворили науку, стремились к знаниям и просвещению, оба знали себе цену и от скромности не страдали, любили женщин и любили выпить…

Известно, что у Петра I было немало любовниц. Одной из них вполне могла быть и мать Михаила Ломоносова. Существует письмо — его подлинность, впрочем, не установлена, — согласно которому «сводничество произведено Двинским земским старостой Лукой Леонтьевичем Ломоносовым через Федора Баженина, входившего в деловые сношения с царем».

Баженин (1663-1726) был архангельским купцом, имевшим в устье Вавчуги, притока Северной Двины, верфи, механический, лесопильный, пенькопрядильный и парусный заводы. Петр I выдал ему грамоту на строительство кораблей. Баженин возил в Петербург обозы и часто встречался с Петром. В начале 1711 года он привез в Усть-Тосно (примерно в 30 верстах от Петербурга), где царь отдыхал около недели, «добротной красоты и статности Елену Ивановну Сивакову — сироту».

Забеременевшую сироту двинский староста выдал замуж за своего родственника Василия Ломоносова, и дела у того сразу пошли в гору.

А кто же опекал «птенца гнезда Петрова»? Есть версия, что это был глава Священного синода, сподвижник Петра и, по сути, его духовник Феофан Прокопович (1681-1736). Якобы умирающий царь повелел Феофану:

Будь так на самом деле, это многое могло бы объяснить. Феофан был выдающейся личностью: богослов, проповедник, юрист, историк, поэт… В нем совмещались самые разнообразные дарования. И, конечно, он был человеком очень влиятельным.

Елизавета могла не опасаться «брата». Политика не входила в круг его интересов, Ломоносов был абсолютно аполитичен, даже более того — политически беспринципен. Написал хвалебную оду в честь малолетнего Иоанна VI. А едва в результате дворцового переворота Елизавета сместила и заточила малыша, как он тут же поспешил поздравить ее еще в более хвалебной оде.

Другое дело Екатерина II. Любимцам и фаворитам Елизаветы она не доверяла. Близкий друг Ломоносова и фаворит Елизаветы Иван Шувалов был вынужден уехать за границу, где провел 15 лет.

Странная болезнь и смерть Ломоносова вызвали разнообразные толки. После визита во дворец, где академик и его супруга выпили вина, оба неожиданно «обезножили». После чего Михаил Васильевич начал быстро угасать. Умер он в 53 года, в том же возрасте, что и царь Петр. Ненадолго пережила Ломоносова и его жена.

Был ли Ломоносов внебрачным сыном Петра Великого? Наверняка этого мы не узнаем уже никогда. Но в любом случае прославился и занял замечательное место в русской истории Михаил Васильевич Ломоносов не по причине своего происхождения, а благодаря славным делам своим.