Страны Северной Европы — Норвегия, Дания, Швеция и Финляндия — десятилетиями считались дружественными по отношению к России, готовыми прагматично сотрудничать и принимать российских туристов. Однако после начала конфликта на Украине они превратились в настоящих «ястребов» НАТО, которые одними из первых начали активно помогать Украине. В результате все связи между Северной Европой и Россией оказались оборваны, для российских граждан закрылись границы, а Балтийское море стали называть внутренним озером Североатлантического альянса. О причинах такой резкой смены политики североевропейских стран, значении этих изменений для Балтики и о том, можно ли вернуть прежнюю систему сотрудничества, «Ленте.ру» рассказал датский профессор, директор Транснационального фонда исследований мира и будущего, номинант на Нобелевскую премию мира Ян Оберг.
«Лента.ру»: Еще недавно страны Северной Европы считались условно нейтральными, готовыми к диалогу и сотрудничеству с Россией. Из-за чего они изменили свою внешнюю политику?
Ян Оберг: В Северной Европе традиционно поддерживался так называемый северный баланс.
Норвегия и Дания были членами НАТО, но с определенными оговорками — например, они отказались размещать на своей территории иностранные войска и склады боеприпасов.
Швеция сохраняла статус нейтральной, неприсоединившейся страны. А Финляндия, также придерживавшаяся нейтралитета, развивала экономические связи с СССР в рамках договора 1948 года.
Это было действительно удачным решением для североевропейских стран: оно позволяло учитывать интересы как соседей, так и внерегиональных игроков.
Почему это произошло?
Прежде всего потому, что западный мир, НАТО и Европейский союз находятся в упадке. Это заметно почти по всем показателям, кроме военных расходов, которые продолжают расти.
Но еще важнее, что параллельно с этим происходит «интеллектуальное разоружение» Запада. В западном мире практически невозможно вести основанную на фактах и знаниях серьезную дискуссию о безопасности.
В 1980-е годы я работал экспертом в управлении безопасности и разоружения в правительстве Дании. Но сегодня никому из датских или шведских политиков и в голову не придет обратиться ко мне за комментариями — просто потому, что я представляю непопулярную точку зрения.
Еще один важнейший фактор — расширение НАТО. Оно предсказуемо привело Европу к катастрофе. Бывший посол США в России Уильям Бернс, ставший позже директором ЦРУ, и бывший государственный секретарь Генри Киссинджер предостерегали от этого шага. А известный реалист Джордж Кеннан прямо говорил: «Ради Бога, не делайте этого, это кончится войной».
После распада СССР Россия стояла на коленях. И мы нагло злоупотребили доверием России, нарушили свои обещания. А когда в 2007 году Владимир Путин выступил в Мюнхене, его никто не услышал. Позже также проигнорировали и его предложение о переговорах за несколько месяцев до начала российской операции на Украине.
И теперь идеи нейтралитета перестали быть популярными в Северной Европе?
Это связано с одной крайне неразумной идеей. В Северной Европе стали считать, что если в мире больше нет двух противоборствующих блоков, а остались только НАТО и Россия, то нейтралитет теряет смысл. По их мнению, он требует именно четкого разграничения.
В итоге Швеция и Финляндия расстались с нейтралитетом в спешке и панике, без всяких демократических процедур. Не было оппозиции этому решению, не проводился и тщательный анализ последствий.
Но сыграли роль и внешние факторы?
Конечно. США также оказали давление на Финляндию и Швецию, чтобы они вступили в НАТО. Но важно понимать, что речь шла не только о членстве в альянсе.
Однако в основе этих процессов лежат прежде всего внутренние проблемы — интеллектуальная деградация элит. Когда в правительствах не остается мудрых людей, способных рассудительно подходить к вопросам безопасности, и понимать, когда ситуация становится опасной, происходят подобные вещи. В итоге была подорвана безопасность всех народов Северной Европы.
Это по-настоящему большая трагедия. Сегодня Запад одержим ненавистью к России и Владимиру Путину.
К чему приводят эти разговоры об угрозе со стороны России? Северная Европа действительно милитаризируется?
Напряженность в регионе на самом деле растет. И это означает, что в кризисных ситуациях сокращается время на принятие решений и реагирование. Тогда как разумная политика безопасности предполагает действовать осторожно, без паники, особенно когда страны обладают таким опасным оружием, как ядерные бомбы и ракеты большой дальности.
Общая безопасность зиждется на простом принципе: я не могу быть уверен в своей безопасности, если знаю, что рядом со мной тебе угрожает опасность. Это, казалось бы, банальная мысль, но сейчас даже она стала признаком редкого, почти передового мышления среди тех, кто принимает решения в наших странах.
В случае Северной Европы совершенно очевидно, что Россия в условиях кризиса в первую очередь будет стремиться деактивировать присутствие НАТО в регионе, уничтожив американские базы. Ведь само их существование — уже провокация.
Аналогичная ситуация уже была — много лет назад, во время Карибского кризиса. Никто не хочет, чтобы современное оружие потенциального противника с большим радиусом действия размещалось прямо у его границ.
А как в обществах этих стран воспринимают Россию? Какие политические силы все же выступают за взаимодействие с ней и насколько они значимы?
В западном обществе произошла настоящая гомогенизация.
Больше всего меня поражает, что даже левые силы не возражают против этой риторики. Раньше социал-демократические партии Северной Европы отстаивали ценности равенства, государства всеобщего благосостояния, выступали против международных конфликтов и стремились снижать напряженность. Северная Европа казалась настоящим раем для стран, страдавших от войн и экономических проблем, — образцом для подражания.
Сегодня социал-демократия осталась лишь в названии. Фактически эти партии сами ведут процесс милитаризации. Премьер-министр Дании Метте Фредериксен зарекомендовала себя как крайне жесткий лидер. Она убеждена, что Россию можно победить, только вооружая Украину. Можно ли после этого называть ее социал-демократом?
Еще трагичнее то, что даже крайне левые партии в Скандинавии не выступают против милитаризации. В Дании или Швеции нет ни одной левой силы, которая бы отказалась поддерживать поставки оружия Украине и настаивала на решении конфликта через переговоры. А ведь раньше североевропейские левые всегда скептически относились к НАТО и участию в военных конфликтах.
Теперь с более мирных позиций иногда выступают даже правые политики...
Некоторые правые действительно всегда были более благоразумны. Многие из них твердо придерживались международного права и, например, выступали против бомбардировок НАТО Югославии, поскольку на эти действия не было мандата ООН.
При этом среди правых все же слышны критические голоса. Они не хотят терять своих молодых людей в далеких конфликтах, даже если это и подается под националистическими лозунгами. Поэтому они выступают против милитаристской внешней политики.
В целом же западные страны больше не практикуют подлинное миротворчество. Они отказались от диалога и дипломатии. Это классическая история заката империй: растут лишь военные расходы, все увлеклись парадами и забыли о мире. Мне горько думать, какое будущее таким образом оставляют моим детям и внукам.
Какую роль североевропейские страны играют в конфликте на Украине? Их позиция отличается от курса Франции, Германии, Великобритании?
Раньше Северная Европа действительно шла своим путем. Во времена первой холодной войны мы понимали, что нельзя предпринимать шаги, которые усилили бы напряженность. Напротив, внедрялись меры по укреплению доверия.
Мы искренне верили, что нужно избегать войны и даже ситуации, которая способна привести к ядерному конфликту. Мы были неторопливы, действовали благоразумно и осторожно.
А теперь этого нет. При этом конфликт на Украине складывается для Европы не слишком удачно. Момент, когда можно было нанести поражение или существенно ослабить Россию, упущен. Но еще важнее, что Запад проиграл в моральном плане.
Сейчас об этом никто не говорит. Все обсуждают лишь военные вопросы: продвижения войск, удары дронов. Это извращенная дискуссия, в которой нет места человеку.
Но что-то изменилось после возвращения к власти в США Дональда Трампа?
Администрация Дональда Трампа, к которой я лично не питаю симпатии, все же демонстрирует некий реализм. США ясно дали понять, что не будут тратить свои ресурсы на борьбу с Россией через Украину, поскольку их главный интерес — это Китай.
Наоборот, все становится только опаснее. Если при Олафе Шольце в Германии обсуждали даже отправку шлемов и считали это шагом слишком рискованным, то теперь у власти человек, готовый разрешить Украине использовать любое дальнобойное оружие. Это чрезвычайно скользкий и опасный путь.
И эту политику подпитывают СМИ. Медиа превратились в рупор милитаристов. Фактически у нас сложился военно-промышленный медиа-академический комплекс, где СМИ и даже ученые работают на интересы военной промышленности.
Именно европейские СМИ нагнетают конфликты, раздувают холодную войну с Россией и Китаем. А университеты, живущие за счет госфинансирования, поддерживают эти нарративы. В Северной Европе не тратят ни одной кроны на исследования, которые предлагали бы другие подходы, анализировали альтернативы или формулировали мирные инициативы.
Как в Северной Европе восприняли возвращение Дональда Трампа? Как на них повлияли его слова о Гренландии?
У лидеров Северной Европы не было никакого плана на случай его победы на выборах. Особенно разочаровала позиция Дании, которая оказалась совершенно не готова к новым разговорам о Гренландии.
Дональд Трамп еще в 2019 году поднял вопрос о Гренландии, а теперь просто повторил эти заявления. И датский внешнеполитический истеблишмент отреагировал на эту словесную агрессию по-детски — лишь предложив обсудить еще более тесное военное сотрудничество с США в Гренландии.
В итоге датская разведка показала себя крайне неэффективной. А правительство продолжает вооружаться против России и сосредоточено на Украине. Но при этом оно не способно защитить собственное общество. Это действительно вызывает тревогу.
В конце прошлого года были повреждены кабели на дне Балтийского моря, а затем произошли инциденты с задержанием танкеров. Как сейчас это оценивают в Северной Европе и что это означает для Балтики?
Все эти события — яркое свидетельство растущей напряженности на Балтике, как и во всей Северной Европе. Для пропагандистов тут все предельно ясно: за такими действиями якобы стоят Россия или Китай, что, по их мнению, лишь подтверждает реальность угрозы безопасности.
В Швеции, например, военное руководство неоднократно заявляло о том, что Россия якобы планирует высадку на шведской территории. Они всерьез верят, что Владимир Путин может организовать операцию по захвату части Южной Швеции или острова Готланд.
Еще Герман Геринг говорил: скажите людям, что им угрожают, — и они будут платить из своего кармана на вооружение страны вместо того, чтобы финансировать социальную сферу, строительство школ или поддержку культуры.
При этом сомневаться в реальности этой угрозы в Швеции невозможно. Если я предложу хотя бы обсудить этот вопрос, то, во-первых, меня просто никуда не пригласят. А если и позовут на дискуссию, там тут же найдется десять человек, которые хором подтвердят: ситуация действительно очень серьезная.
Насколько сейчас возможно восстановление сотрудничества России и стран Северной Европы?
Я всегда считал, что нам вовсе не обязательно любить друг друга или иметь одинаковые политические системы. Но мы должны уважать друг друга и сотрудничать.
На этом, в частности, строится китайская инициатива «Один пояс — один путь». Она усиливает взаимозависимость стран в сфере транспорта, торговли, энергетики, развивает академические и студенческие обмены.
Когда люди начинают общаться, лучше узнавать друг друга на личном уровне, появляются совместные проекты — и тогда у нас гораздо меньше причин убивать друг друга. Гораздо проще уничтожать тех, о ком ты ничего не знаешь — именно так США вели свои военные кампании: американские солдаты зачастую даже не представляли, что это за места, которые они разрушали.
В России же, наоборот, всегда подчеркивали, что она — тоже западная нация. Владимир Путин много раз говорил, что русские хотят быть частью Запада.
Запад и Китай с его конфуцианско-буддийским мышлением действительно очень разные. Но с Россией у нас куда меньше различий. У нас есть все шансы и ресурсы для совместной работы.
И даже конфликт на Украине этого не изменил?
Наоборот, мне кажется, сейчас Россия даже больше настроена на сотрудничество с Западом. И нам действительно нужно прилагать усилия, чтобы наладить контакты.
Но в Европе пока никто эту идею не поддерживает. К сожалению, здесь царит пропаганда, доминируют санкции, культура отмены — даже российским пианистам порой негде дать концерт.
Европейские лидеры ведут себя так, словно они никогда больше не встретятся с русскими. И это крайне опасно: такая линия вполне может привести к масштабной войне. Правда, именно такой разрушительный конфликт, возможно, когда-то и заставит нас снова объединиться. Но, конечно, лучше бы никогда не допустить, чтобы мир пошел по такому сценарию.