В конце июня премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил о предотвращении попытки государственного переворота с участием священнослужителей Армянской апостольской церкви (ААЦ). Ранее суд по запросу Следственного комитета Армении арестовал российского предпринимателя Самвела Карапетяна и попытался задержать архиепископа ААЦ Микаела Аджапахяна в резиденции католикоса всех армян Гарегина II (в миру Ктридж Нерсисян) в Эчмиадзине, что привело к массовым протестам и политическому кризису в стране. При этом власти останавливаться не собираются: Никол Пашинян даже заявил, что «возглавит освобождение» ААЦ от «антихриста», потому что у ее руководителей «нет связи с Иисусом Христом». «Лента.ру» поговорила с депутатами Национального собрания Армении и экспертами о причинах нынешнего кризиса и значении этих событий для отношений с Россией.
Айк Мамиджанян, депутат Национального собрания (парламента) Армении, руководитель парламентской фракции «Честь имею»:
У развязанной Пашиняном травли Священной Армянской апостольской церкви несколько причин — и все они крайне тревожные. Главная заключается в том, что ААЦ остается одним из важнейших институтов сохранения армянской идентичности.
Его псевдоевропейские устремления и откровенно протурецкие шаги — это лишь производные желания любой ценой сохранить власть. Он готов служить любому, кто даст ему такие гарантии.
Такое соглашение не принесет настоящего мира и не повлияет позитивно на долгосрочную ситуацию, но позволит обмануть народ и использовать «мирную бумажку» на выборах через год. Чтобы достичь этого, он стремится устранить любое патриотическое сопротивление.
Карен Игитян, кавказовед, заместитель директора Армянского исследовательского института (Armenian Research Institute, ARI):
Началось все с того, что глава действующего в Азербайджане Духовного управления мусульман Кавказа Аллахшукюр Пашазаде выступил с резкими обвинениями в адрес Армянской апостольской церкви, заявил о принадлежности самого Эчмиадзина азербайджанскому народу, о восстановлении управления по Армении в структуре Духовного управления мусульман.
Позже католикос Гарегин II инициировал в Берне научную конференцию, на которой говорилось об уничтожении армянского культурного наследия в Нагорном Карабахе и проявлениях армянофобии в Азербайджане. Это вызвало новые обвинения против ААЦ со стороны Азербайджана.
После этого он начал атаку на церковь. Обвинения в попытке захвата власти — лишь один из методов давления. Незадолго до этого Пашинян начал обвинять церковных иерархов в нарушении обета безбрачия и других проступках.
Николай Силаев, ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России:
Политика властей Армении импульсивна: каждый следующий шаг часто продиктован не стратегическими соображениями, а текущей ситуацией. Все это в известной степени получилось случайно.
Айк Мамиджанян:
Честно говоря, даже постановка такого вопроса для меня как для армянина обидна.
Показателен пример бизнесмена Самвела Карапетяна: его задержали сразу после слов в поддержку церкви. За полутораминутное интервью о желании ее защитить он был арестован на два месяца по надуманным обвинениям.
Карен Игитян:
Реакция общества совершенно естественна. ААЦ пользуется огромным авторитетом, и люди понимают, что атака на нее никак не связана с нарушениями обета или попытками захвата власти. Это вызывает закономерное сопротивление.
Николай Силаев:
Церковь для армян — хранительница национального духа. И когда в Эчмиадзин приходят люди в форме, чтобы арестовать священника, реакция может быть только одна.
Айк Мамиджанян:
Это старая политическая технология: нужно найти внутренних врагов. Кем бы они ни были — бизнесменами, меценатами, священниками или простыми гражданами, главное — создать образ врага, против которого можно «мужественно бороться» в информационном поле, используя самые грязные приемы.
Карен Игитян:
В глазах общества у олигархов часто отрицательный образ, и, по замыслу властей, связь с ними должна дискредитировать церковь. Однако Самвел Карапетян, напротив, известен в Армении как меценат, вложивший немало в благотворительность и культуру.
Он объединяет своих оппонентов в единый лагерь, чтобы оправдать репрессии. И большинство граждан это прекрасно понимает.
Николай Силаев:
После прихода к власти в 2018 году Пашинян искал «несметные богатства» у бывших президентов Сержа Саргсяна и Роберта Кочаряна, но так ничего и не нашел. С тех пор об олигархах в Армении забыли. «Электрические сети Армении» принадлежат Карапетяну с 2015 года, но никаких претензий не было — до нынешнего политического конфликта.
То же самое мы видим в истории с Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Айк Мамиджанян:
Не могу предсказать, что будет дальше, но могу сказать, что сделаем мы. Фракция «Честь имею» и Республиканская партия уже месяц назад начали процедуру вотума недоверия Пашиняну — парламентскую, информационную, политическую.
Философски я уверен, что добро всегда побеждает зло. Практически — есть масса факторов, которые можно использовать, чтобы в том числе повлиять на «Гражданский договор» перед его съездом осенью. За счет общественного давления, думаю, удастся добиться недостающих голосов для вотума недоверия.
Карен Игитян:
Будущее пока неясно. Идет острая политическая борьба, страна находится в точке неустойчивого равновесия.
Очевидно, что действия против церкви вызвали сильное недовольство. Согласно последним опросам, рейтинг премьера — лишь 13 процентов.
Оппозиция пока разрознена, но, видимо, будет готова действовать разными методами. Не ясно, уйдет ли Пашинян через импичмент или придется ждать парламентских выборов 2026 года.
Говорить о настоящей демократии в Армении прямо сейчас сложно.
Николай Силаев:
Выборы будут трудными для Пашиняна — подошло время подведения итогов всего его правления. Если в 2021 году выборы проходили на фоне шока после поражения во второй карабахской войне, то теперь результаты уже видны.
Власти Армении говорят о намерении вступить в Европейский союз (ЕС), тем самым рискуя ростом экономики, которая держится на Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) и торговле с Россией из-за антироссийских санкций. С Азербайджаном мира достичь не вышло, теперь говорят о защите суверенитета. Но от кого защитили — вопрос.
Айк Мамиджанян:
Пашиняну безразличны союзнические отношения с Россией.
То, что происходит сейчас между Арменией и Россией, ужасно и недопустимо с учетом всей истории нашего союзничества и дружбы.
Карен Игитян:
Сами заявления о «перевороте» вряд ли повлияют на отношения с Россией. Но нужно помнить, что власти Армении, включая Пашиняна, часто обвиняют Россию в стремлении сменить власть и ведении гибридной войны.
Казалось, что после визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова стороны уладили споры — и начинается новый этап в отношениях, но этого не случилось. Пашинян не проявляет желания работать в этом направлении.
Но антироссийская политика неизбежно ведет к протурецкой ориентации, а это вызывает неприятие не только в Армении, но и в диаспоре — как российской, так и западной.
Николай Силаев:
В бизнесе говорят — «риски уже заложены в цену».
Российская стратегия остается прежней: сохранить союз с Арменией, не вступая в резкие конфронтации с избранным народом правительством.
Эта позиция не нравится некоторым людям в Армении, но она предельно ясна.
Назначение первого заместителя руководителя администрации президента Сергея Кириенко куратором по Армении означает лишь, что медийная и политическая работа усилится. Причем не только в Армении, но и в других странах постсоветского пространства. Но в целом курс остается тем же.