«Японцам нет никакого дела до России» Зачем Японии американские военные базы и на что страна готова ради возвращения Курил

Современная Япония — страна парадоксов. Формально — демократическая, но сохраняющая политические династии. Экономически — интегрирована в глобальный рынок, но культурно по-прежнему закрыта. Следует в фарватере внешней политики США, но при этом ревниво оберегает национальное самосознание. На фоне глобальных конфликтов и растущей турбулентности в регионе Япония сталкивается с вызовами, уходящими корнями в прошлое: демографическим старением, внутренней инфантилизацией, противоречивой памятью о Второй мировой войне и нерешенными вопросами Курильских островов и архипелага Сенкаку (в Китае — Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море. В интервью «Ленте.ру» доктор политических наук, профессор Университета Такусёку (Токио) Василий Молодяков рассказал, почему Япония по-прежнему зависима от США, зачем японской элите нужен миф о «северных территориях» и каково на самом деле отношение японцев к России.

«Лента.ру»: Япония сохраняет императорскую династию. Но можно ли назвать современную Японию империей?

Василий Молодяков: Нет, конечно, современная Япония — не империя.

Не буду углубляться в дискуссию о смыслах слова «империя», но оно предполагает внешнюю экспансию, не обязательно военную.

Японцы, напротив, замыкаются в своей скорлупе. Я не говорю про экономику и торговлю. Но в культурном, ментальном смысле Япония сосредоточена на себе.

Но каковы реальные полномочия у императора Нарухито в современной политической системе?

С точки зрения практической политики Его Величество — действительно символическая фигура. Но это не значит, что он не имеет никакого влияния.

Даже если не все японцы так считают.

Каково отношение японского общества к императорской семье?

В двух словах — искреннее уважение.

Я не раз был свидетелем этого отношения, когда Их Величества Почетный Император Акихито и Почетная Императрица Митико жили почти по соседству со мной, во дворце Таканава — весьма скромной резиденции. К выезду Их Величеств в город и возвращению в резиденцию на улицах поблизости собиралось множество людей, чтобы просто поприветствовать их, поклониться. Я сам не раз так делал.

При этом всегда было много полиции — не столько для охраны, потому что Их Величествам ничего не угрожало, сколько для статуса. Ну и полицейские, думаю, получали хорошие премиальные за столь почетную службу.

Можно ли при этом назвать политическую систему Японии полностью демократической?

Можно. Но в ней есть ряд традиционных элементов, не столько авторитарных или сохранившихся от имперского периода, сколько уходящих корнями в более глубокую историю. Например, политические династии.

Для японцев совершенно нормально, когда перед очередными выборами пожилой депутат, особенно известный и влиятельный, обращается к избирателям своего округа примерно с такой речью: «Дорогие сограждане! Тридцать лет я отстаивал в парламенте ваши интересы, и вы тридцать лет поддерживали меня, за что я вам очень признателен. Теперь я уже старый, пора уходить на покой. Прошу вас проголосовать за моего сына (реже — дочь или зятя), как вы голосовали за меня. Он много лет был моим политическим помощником, он знает все ваши дела и проблемы и будет отстаивать ваши интересы так же, как отстаивал их я».

Как правило, это верный путь если не во власть, то в парламент уж точно. Правда, это больше характерно для консерваторов, для Либерально-демократической партии. Оппозиция критикует это как непотизм и призывает голосовать за конкретные достоинства конкретного человека, а не за его фамилию и происхождение. Но система до сих пор работает.

Какие элементы своей культуры и политики Япония сегодня наиболее активно продвигает за рубежом в качестве инструментов «мягкой силы»?

Те, которые, по мнению японской элиты, подчеркивают миролюбивый характер страны и народа: мода, кухня, поп-музыка, манга и аниме. Плюс традиционные искусства — только ни в коем случае не боевые.

Насколько историческая память о Второй мировой войне сегодня ограничивает возможности внешней политики Японии, особенно в Восточной Азии?

Визави Японии очень цинично используют историческую память для решения текущих, сиюминутных проблем, с прошлым никак не связанных.

Но стоит японцам о чем-то подобном заикнуться или возразить на то, что говорят китайцы или корейцы, — сразу начинаются вопли о «возрождении японского национализма», о том, что «японский милитаризм поднимает голову».

Будем честны: это происходит не потому что «пепел Клаааса стучит в мое сердце», а в случае вполне тривиальных текущих проблем, особенно связанных с экономикой и внешней торговлей.

Как историк и как гражданин я понимаю все значение исторической памяти, особенно о памяти собственной страны и собственного народа, но спекулировать на этом ради решения сиюминутных трудностей как-то... подберите подходящее слово сами.

При этом Япония по-прежнему зависит от США?

Безусловно. Безопасность Японии в немалой степени обеспечивалась и до сих пор обеспечивается военным присутствием США. Однако зависимость этим не исчерпывается.

Когда я научил японских знакомых выражению «вашингтонский обком» и объяснил нюансы его смысла, они очень веселились и потом его часто повторяли.

В чем сегодня основной конфликтный потенциал отношений Японии и Китая?

Первый фактор — экономическое и внешнеторговое соперничество. Второй — опасение быть втянутыми в возможные «разборки» между США и Китаем, в которых Японии не приходится рассчитывать на самостоятельную роль. Третий — ощущение колоссального демографического дисбаланса. Но обо всем этом японцы предпочитают не говорить вслух.

А почему до сих пор не заключен мирный договор между Россией и Японией?

Потому что он по большому счету не нужен.

Правительству Японии такой договор был бы выгоден политически, но России он ничего не даст. Масштабный договор о дружбе и сотрудничестве в конкретных сферах мог бы принести странам большую пользу. Но говорить об этом сейчас не приходится.

Почему «проблема» Курильских островов столь принципиальна для японского политического класса? Это вопрос национального достоинства, политического расчета или экономических интересов?

Японская политическая элита все послевоенные десятилетия настойчиво внушала японцам, что южные Курилы, они же «северные территории», — не просто «исконно японская земля», но что их можно каким-то образом у России получить. Внушала так настойчиво, что сама в это поверила. Пути назад у нее нет. Пути вперед — тоже.

Можно ли ожидать изменения японской позиции по Курилам в обозримом будущем?

Я часто говорю, что есть три варианта решения так называемой «проблемы северных территорий». Первый — Россия просто отдает эти территории Японии. Второй — Япония просто отказывается от претензий на них. Третий — прилетают марсиане и как-то решают проблему. Как именно — не знаю, но третий вариант я считаю наиболее вероятным.

Насколько при этом сильны антироссийские настроения в японском обществе и какие исторические события оказывают на них влияние?

Реальные агрессивные антироссийские настроения присущи, наверное, одному проценту японцев. Прежде всего — тем, кто на этом зарабатывает: журналистам и всяким, прости Господи, «кремленологам». Но это по природе своей циничная публика. Как говорится, «настоящих буйных мало».

Пророссийские настроения — у долей процента.

За тридцать лет я сталкивался с неприязненным отношением к иностранцам, но, простите за неполиткорректность, не к русским, а к «белым» вообще.

Какие главные вызовы стоят перед внутренней политикой Японии?

Главный вызов — демографический: постоянное старение нации при столь же постоянном сокращении рождаемости. Это — следствие отхода от традиции иэ, «большой семьи», где много детей и три поколения живут под одной крышей.

Раньше детей рожали больше еще и потому, что не все доживали до взрослого возраста. Сейчас медицина успешно помогает и детям, и пожилым людям. Пожилые живут дольше, а вот молодые не спешат вступать в брак и обзаводиться потомством, желая продлить период комфортной и относительно беззаботной холостой жизни, когда вдобавок можно посидеть на шее у родителей.

Двое детей — это уже «норма», социальный максимум. План, так сказать, выполнен. Но прироста населения это не дает! Ведь вырастить даже двух детей, дать им хорошее образование и надежные стартовые позиции для взрослой жизни — трудно прежде всего в финансовом отношении из-за дороговизны обучения, нехватки хороших дошкольных учреждений и прочего. Паллиативные меры не помогут.

Решить проблему сокращения трудоспособного населения сложно, даже учитывая, что большинство японцев стараются работать как можно дольше. Не только из-за необходимости зарабатывать себе на жизнь. Чем старше японец, тем больше он привык «жить, чтобы работать».

В стране активно обсуждается идея большего привлечения иностранцев, «гастарбайтеров». Но только обсуждается.

Ненависти нет. Но есть явное желание жить без иностранцев — следствие истории Японии как изолированной островной страны. При наличии этого бесспорного и легко объяснимого факта все разговоры об «интернационализации», которые так любят вести японцы, особенно в СМИ, звучат, мягко говоря, неубедительно.

Какие еще проблемы связаны с демографическим кризисом?

Одна из них — затянувшийся инфантилизм. У японцев длинный жизненный цикл. Они позже стареют, но и позже взрослеют — социально и интеллектуально. Студенты университета — совершенные дети, в том числе по поведению.

Крис де Бург когда-то назвал телевидение «оком дьявола». Я уже лет двадцать назад назвал японское телевидение, извините, «оком дебила». Возможно, грубо, но но я своего мнения не изменил.

Еще одно проявление этого — феномен хикикомори, добровольной антисоциальной самоизоляции. Об этом сейчас много пишут и говорят, рассуждают с медицинской, психологической и даже культурной точки зрения, но забывают о главном. Такое возможно только в обеспеченной, даже богатой стране. Эти люди не просто сидят дома и ни с кем не общаются. Они по большей части нигде не работают и не зарабатывают себе на жизнь, а жизнь в Японии дорогая, даже если сидишь дома. Значит, кто-то их содержит. Потому что без стабильного дохода не очень-то похикикоморишь!

В своих трудах вы используете термин «консервативная революция Мэйдзи». Какие элементы государственности были заложены в этот период и живы до сих пор?

Было создано современное во всех отношениях государство по европейскому образцу, но национальное и авторитарное. Это государство — с неизбежными изменениями, вызванными в том числе внешними факторами — в целом существует и сегодня.

До этих реформ Япония не существовала как централизованное государство. Не было единого законодательства, единой валюты, армии, финансовой, судебной и налоговой системы, системы образования. Государство было сословным. И так далее — целая лекция получится.

Проще сказать, что не сохранилось, — прежде всего из-за поражения Японии во Второй мировой войне и послевоенных реформ.

Центр власти переместился в парламент, чего творцы мэйдзийской модернизации точно не предполагали. Национальная религия синто больше не государственная. Не проводится репрессивная политика в отношении оппозиции.

Каково значение наследия Мэйдзи для политических элит Японии сегодня?

Это основа. Сегодняшняя Япония выросла из реформ Мэйдзи. Без них ее бы просто не было. Конечно, сыграли роль и послевоенные реформы, когда была проведена демократизация.

В чем уникальность японской модели модернизации? Есть ли в ней что-то полезное для России?

Не знаю, можно ли говорить об уникальности, но определяющей чертой японской модернизации было то, что она имела национальный характер.

В VII–VIII веках японцы модернизировались по китайскому образцу — и появилось выражение «вакон кансай», японский дух — китайская техника / знания. В эпоху Мэйдзи его перефразировали — вакон ёсай, японский дух — западная техника / знания. Это очень точно передает суть обеих модернизаций.

Что касается современной России, то, если говорить о пользе японской модели модернизации, она заключается именно в ее национальном характере.

По-японски это можно назвать ёкон ёсай: западный дух — западная техника.

Можно ли воспроизвести японский опыт в других странах?

После Второй мировой войны он в значительной степени был воспроизведен в Южной Корее, на Тайване, в Сингапуре и Малайзии — все капиталистические страны и все в условиях авторитарных режимов, каким была и мэйдзийская Япония. Эту модель нельзя взять наполовину. Только «в комплекте» — иначе ничего не получится.