31 мая 95 лет исполняется Клинту Иствуду — легендарному герою вестернов и дважды оскаровскому лауреату, сумевшему сделать фантастическую карьеру по обе стороны экрана. «Лента.ру» вспоминает, за что зрители всего мира любят его фильмы.
Клинт Иствуд — официально главный долгожитель среди голливудских режиссеров-классиков. Вуди Аллен младше на пять лет, Мартин Скорсезе и Ридли Скотт родились еще позже. Иствуд появился на свет в 1930-м, в самом начале Великой депрессии, — по словам Клинта, эта эпоха определила для него и судьбу, и мировосприятие. Семья сталелитейщика Клинта-старшего часто переезжала по городам вдоль Западного побережья США. К моменту, когда Иствуды осели в калифорнийском Пидмонте, Клинт-младший уже оканчивал среднюю школу. Он вспоминает, что из-за постоянных переездов постоянно менял не только школы, но и церкви — так родители давали Клинту и его сестре Жанне возможность самостоятельно определиться с вопросами веры.
Необходимость кормить семью в условиях экономического кризиса подорвала здоровье отца Иствуда, который скончался в 1970-м в возрасте 64 лет — рано по меркам семьи долгожителей. Дед актера, к примеру, дожил до 92-х
Это случилось в 1970 году — тогда Иствуд-младший завязал с крепким алкоголем и отказался от курения даже на экране. С тех пор он внимателен к питанию и практикует трансцендентальную медитацию. По словам актера, все лучшее с ним случилось как раз после сорока.
Кадр: фильм «Хороший, плохой, злой»
До этого были служба в армии и пробы актера-самоучки сделать карьеру в кино. Получалось в меру скверно — ровно настолько, чтобы не оставлять попыток. В начале карьеры Иствуд снимался преимущественно на телевидении или в эпизодах. Зато в 1964-м отправился в Италию играть у Серджио Леоне в фильме «За пригоршню долларов». Здесь и началась история Иствуда, каким мы его знаем, — сначала Человек без имени, потом Грязный Гарри и так далее вплоть до нынешнего легендарного статуса. Прежде всего это касается образа.
Потрясающие внешние данные Иствуд усилил предельно экономной мимикой — чуть скривленный рот, слегка прищуренные глаза
Молчаливый герой Леоне — воплощение суровой романтики американского мифа, которой в такой мере не было даже в лучших вестернах, снятых на родине жанра. Уже к следующему фильму «На несколько долларов больше» гонорар Клинта вырос совсем не на несколько долларов — а с пятнадцати тысяч до пятидесяти, а на «Хорошем, плохом, злом» он заработал еще в пять раз больше. В 1968-м Иствуд вернулся в США звездой, а уже через три года дебютировал в режиссуре лентой «Сыграй мне перед смертью» (другой, более точный перевод оригинального Play Misty for Me — «Сыграй мне "Туманно"»). Главную роль — радиодиджея-ловеласа, который становится мишенью для безумной фанатки, — он тоже сыграл самостоятельно.
Ключевые принципы режиссуры Иствуда видны уже здесь. В самом общем смысле их два, они элементарны и нечасто встречаются у одного автора. Первый — это основательность
Кинематограф Иствуда комфортен и всегда подчинен внятному нарративу. Иствуд абсолютно предан сюжету — вплоть до того, что принципиально отрицает наличие у его героев подробно описанного прошлого. Важен лишь тот опыт, который имеет отношение к событиям фильма. Поэтому, надо полагать, о скорости работы Иствуда и ходят легенды. Он точен в выборе актеров, ему не нужны раскадровки, он не репетирует и предпочитает снимать с одного дубля. Все это — результат пары десятилетий работы в кадре, которые развили у Иствуда неприязнь к режиссерам-перфекционистам, бесконечно переснимающим один статичный кадр. Подход Клинта тем удивительнее в своей экономности, что каждая мизансцена в его фильмах выстроена с впечатляющей эффективностью.
Эта эффективность и есть второй принцип, на который опирается его подход к постановке
Все это есть уже в «Сыграй мне перед смертью», где ни один сантиметр пленки не использован впустую. Больше всего впечатляют, как ни странно, даже не хичкоковские сцены с ножом, а долгие прогулки Дейва Гарвера (так зовут героя Иствуда) с его возлюбленной — художницей Тоби Уильямс (Донна Миллс). При помощи монтажа Иствуд добивается сюрреалистического эффекта: пейзаж вокруг Дейва и Тоби и направление их движения меняется явно чаще, чем это возможно в реальности. Таким образом режиссер направляет внимание зрителя на механику взаимопонимания между героями, а основное остросюжетное действие ненадолго останавливается. На глазах фильм становится глубже — без программных заявлений и прочих выходов из сюжетного русла. Ремесленная виртуозность — не то, о чем часто говорят в связи с режиссурой Иствуда, а зря. Безупречное владение темпоритмом и другими инструментами, составляющими мастерство рассказчика, позволили Иствуду свободно чувствовать себя как в привычных остросюжетных жанрах (от вестерна и военного боевика до триллера и судебной драмы), так и в более чувственных — неслучайно именно «Мосты округа Мэдисон» любимы несколькими поколениями зрителей вне зависимости от пола и страны проживания.
Вся эта техническая информация имеет значение при погружении в фильмографию Иствуда, которая далека от образцового пути живого классика
Начинавший на телевидении Иствуд не брезговал ни проходными вестернами, ни обаятельной комедийной ерундой («Как ни крути — проиграешь», «Розовый кадиллак»). Эти фильмы добавляют его амплуа объема, но могут и озадачить тех, кто считает Клинта монолитным оплотом старой доброй Америки. Примерно то же касается и режиссерской фильмографии, где встречаются картины типа «Огненного лиса» (постановщик также играет здесь и главную роль) — типичной шпионской залепухи времен холодной войны. С другой стороны, конкретно сегодня такое кино вновь смотрится во всяком случае любопытно. В последние годы тоже были спорные с точки зрения качества «Наркокурьер» и «Мужские слезы». Однако если Иствуд и брался за средние сценарии (что случалось не так уж редко), то исполнял их все равно на высшем уровне. В частности, эпизод с Клинтом и эскортницами из «Наркокурьера» оседает в памяти куда надежнее, чем другие, куда сильнее расхваленные фильмы того же 2018 года.
Кадр: фильм «Таинственная река»
Иствуд как никто умеет сочно и достойно подать даже спорные эпизоды сценария — и знает, кому их доверить. В его фильмах свои лучшие роли сыграли Анджелина Джоли (в «Подмене»), Хилари Суэнк (в «Малышке на миллион») и Шон Пенн («Таинственная река»). Кевин Костнер и вовсе обязан Иствуду нынешним ковбойским этапом карьеры. Кажется, что если бы Костнер не сыграл в «Совершенном мире», то не было бы ни «Йеллоустоуна», ни «Горизонтов», ни гастролей с кантри-группой. С другой стороны, жаль, что Иствуду не удалось заполучить на эту роль Дензела Вашингтона, как он хотел изначально. Среди других артистов, для которых Клинт аранжировал лучшие экранные появления, отметим Кевина Спейси. Его роль в «Полночи в саду добра и зла» из сегодняшнего дня смотрится не только тончайшим бенефисом, но и чем-то вроде сценической исповеди.
Кадр: фильм «Непрощенный»
Фильмы Иствуда, кстати, стареют так же хорошо, как и их автор. Даже громко прозвучавший в момент выхода «Непрощенный» сегодня смотрится лучше. Здесь и кризис традиционной Америки, и монументальный дуэт Иствуда и Джина Хэкмена — артиста, который тоже прославился уже взрослым. Оба владели редким искусством актерской точности — когда ухмылка значит больше патетического монолога. Этому же мастерству намного позже Клинт обучил и Брэдли Купера на съемках своего «Снайпера» — одного из самых успешных в карьере Иствуда (547 миллионов долларов сборов при бюджете 58,8). За эту картину про героя войны в Ираке Криса Кайла Иствуда заклеймили милитаристом, а он ответил, что снял самый антивоенный фильм в карьере. Если вспомнить сцену, в которой Кайл-Купер сидит перед выключенным экраном телевизора и слышит только выстрелы и взрывы, станет понятно, что режиссер не лукавил.
Кадр: фильм «Грязный Гарри»
Образ ревностного и жестокого поборника традиционных ценностей, республиканца-радикала преследует Иствуда с премьеры «Грязного Гарри». В этой связи принято также вспоминать, что в своей рецензии знаменитая кинокритик Полин Кейл (про которую собирался снимать свой следующий фильм Квентин Тарантино) прямо назвала Гарри Каллахана фашистом. С тех пор эти стереотипы преследуют Клинта — но он при этом действительно многолетний сторонник Республиканской партии и создатель нескольких безусловно патриотических картин. Другое дело, что люди всегда интересовали его больше идей и даже образов. В этом смысле кинематограф Иствуда удобнее сравнивать не с живописью, а с большой американской литературой — неслучайно экранизация «Гроздьев гнева» входит в число его любимых фильмов.
И как всякий большой писатель-долгожитель (взять хоть Льва Толстого, хоть Стивена Кинга), Иствуд не убивается над созданием предсмертного магнум опуса или творческого завещания, а просто регулярно рассказывает новые истории. Последняя на данный момент называется «Присяжный номер два», и это почти демонстративно неброская картина. Иствуд вновь снимал в саванне — мотивы «Присяжного» рифмуются с «Полночью в саду добра и зла». Здесь вновь справедливый суд противопоставлен — нет, не высшей справедливости, а, напротив, частным размышлениям о предмете. В 1996-м свою версию предлагал южный нувориш Джим Уильямс (его играл Спейси), в 2025-м — молодой отец и бывший алкоголик Джастин Кемп (Николас Холт). Изменилась и форма — не большой американский роман, а скорее лаконичная готическая новелла. Однако вечные темы по-прежнему не заслоняют от автора отдельную человеческую жизнь.
Фото: Stephen Dunn / Staff / Getty images
Ну а о своей собственной жизни Иствуд несколько лет назад говорил так: «Я бы очень хотел вновь поговорить с моими родителями, которые, разумеется, уже давно умерли. Однако, мне кажется, что если считать эту жизнь единственной, то будешь стараться прожить ее как можно лучше».